– Аврора с Индейцем тоже исчезли… – Дым выжидающе покосился на командира.
– Гадство! Как так получилось?!
Сталкер врезал ладонью по трубе воздуховода, прошел из угла в угол, в бессилии сжимая кулаки.
– Ну что ты мечешься как тигр в клетке! – показался из кабины Мигалыч. – Вертать надо, ясное дело!
– Они только этого и ждут! – возразил Геннадий. – Тягач заберут, пассажиров – в расход.
Таран остановился возле выхода, решительно захлопнул створку люка, обернулся к экипажу.
– Лезть на рожон глупо. Поступим иначе…
* * *
Стянутые проволокой руки уже не болели, давно онемев до потери чувствительности, да и холод перестал донимать после полуторачасовой тряски в затянутом брезентом кузове внедорожника. Напрягая затекшие мышцы, Индеец вплотную придвинулся к свернувшейся клубочком Авроре, пытаясь поделиться с девочкой последними крохами покидающего тело тепла. Бедняжке повезло немногим больше. Скрутивший их головорез, смилостивившись, откопал в кабине драный засаленный ватник и набросил на дрожащее девичье тельце, что и помогло Авроре пережить нелегкую поездку.
Пока диковинный транспорт, раскачиваясь на ухабах, несся куда-то сквозь поднявшуюся метель, у Индейца было достаточно времени, чтобы не раз прокрутить в голове ту жуткую сцену… Все случилось настолько быстро, что в памяти остались лишь отдельные, с трудом поддающиеся осмыслению фрагменты…
Страх, необоримый и, как всегда, внезапный, привычно сдавил горло, не давая толком вдохнуть. Дробный стук лупившего в борт свинца выматывал, опустошал, заставлял покрываться липким потом. Казалось, еще немного, и какая-нибудь особо удачливая пуля найдет брешь в многослойной броне и…
Момент, когда лежавший без движения головорез вскочил на ноги, Индеец пропустил. Сунгат атаковал стремительно и вероломно. В спешке никто не удосужился содрать с плененного рейдера противогаз, а теперь уже поздно было гадать, в какой из моментов затяжной погони тот пришел в себя.
Услышав предостерегающий оклик Авроры, Индеец ватными руками потянулся к лежавшему на коленях дробовику, но противник оказался не в пример шустрее, и жесткий удар сапогом отправил огрызка в нокдаун. Звонкий девичий визг оборвался на середине. Когда непослушные пальцы нашарили в поясной кобуре пистолет, а в глазах перестало двоиться, Индеец вскинул оружие, уже понимая, что опоздал. Головорез прикрылся заложницей, шишковатые пальцы сомкнулись на хрупкой шее Авроры.
Огрызок перехватил пистолет обеими руками, изготовившись стрелять, однако Сунгат мотнул головой, предостерегая противника от необдуманных действий.
– Шевельнешься – оторву малолетней стерве башку… – донесся из-под противогаза вкрадчивый грубый голос. – Мне даже не понадобится твоя пушка, задохлик.
Дробовик в руке Сунгата пришел в движение. Аврора вздрогнула и зажмурилась, когда холодный металл коснулся кожи. Словно в тумане огрызок наблюдал за тем, как рейдер медленно кладет оружие на пол возле наружного люка, как наваливается на рычаг запорного механизма свободной рукой, как сигналит кому-то снаружи. Рассудком понимая, что действовать нужно незамедлительно, Индеец продолжал безучастно наблюдать за противником, не в силах шевельнуться. Виски сдавила тупая пульсирующая боль, картинка снова смазалась, а пол под ногами предательски покачнулся. Огрызок обессиленно оперся спиной о стену, в отчаянии прикусив губу. О том, чтобы стрелять в подобном состоянии, и речи быть не могло. Вероятность попасть в заложницу была слишком велика.
– Передай своему пахану, – прервал мучительные раздумья Сунгат, – захочет еще раз увидеть свою мерзавку – милости просим в нашу скромную обитель!
Головорез шагнул в проем люка, увлекая Аврору за собой. Спустя мгновение заслонившие проем силуэты исчезли, и Индеец остался наедине со своим верным спутником, медленно, но неизбежно пожиравшим душу изнутри… Один на один со страхом.
«Делай что-нибудь! – взывал внутренний голос. – Неужели так и будешь стоять истуканом? Ты обязан спасти ребенка! Трус! Тряпка!»
Взвыв от бессилия, огрызок рванулся к люку. Короткий разбег, прыжок… Поток обжигающе холодного воздуха пружинисто толкнул в грудь, крупинки льда из-под колес ракетовоза стеганули по лицу. Мелькнуло перед глазами проносящееся внизу белоснежное полотно, пока кузов внедорожника, стремительно наплывая, не загородил собой весь обзор.
Ощутимый удар о жестяной настил заставил тело сложиться пополам, голова взорвалась новой вспышкой боли. Пытаясь подняться, Индеец успел заметить заслонивший небо силуэт рейдера в ненавистном красном противогазе. Мелькнул приклад автомата, и сознание тотчас поглотила тьма…
* * *
Скрип тормозов вывел Аврору из забытья. Захлопали двери, заскрипел снег под ногами выбравшихся наружу рейдеров. Брезентовое покрывало с шелестом слетело, и привыкшие к темноте глаза тотчас заслезились от света, что пробивался сквозь плотный полог облаков. Чьи-то руки грубо выдернули девочку из кузова, бросили на землю. Рядом бесформенным кулем упал освобожденный от пут Индеец, тотчас скривившись от боли. В онемевшие конечности возвращалась чувствительность.
– Встать!
Те же грубые руки поставили девочку на ноги. Что-то стремительное и неразличимое, со свистом вспоров воздух, стегануло огрызка по спине. Парень взвыл и сжался в комок.
– Встать, я сказал!
Длинная плеть в руке головореза вернулась на исходную, для следующего удара.
Аврора торопливо склонилась над Индейцем, помогая подняться на ноги. Только теперь пленникам удалось оглядеться и понять, куда же завез их потрепанный отряд «степных псов».
Приземистые дома, что теснились вокруг расчищенной от снега площади, до боли напоминали питерские с их типичными архитектурными изысками – карнизами, колоннами, лепными элементами. Ко всему прочему местные постройки были такими же угрюмыми, черными от въевшейся в бетон копоти, разве что высотой поменьше. Но, несмотря на неопрятный потасканный вид, все еще сохраняли былой шарм за счет уцелевших элементов декора.
«Сталинский неоклассицизм», – не к месту вспомнилось Авроре.
Под воздействием стрессовой ситуации мозг работал эффективнее, выдергивая из глубин памяти давно забытую информацию.
Серьезных разрушений, как таковых, заметно не было. Однако опаленные стены и обугленные остовы крыш подсказывали, что отгремевшая война не обошла стороной и этот город. Куда ни посмотри, всюду взгляд неизменно отыскивал следы бушевавших когда-то пожаров.
В отличие от встреченных ранее поселений-призраков, обезлюдевших и пустых, этому повезло больше. Прежние хозяева вернулись в сгоревший город и приложили массу усилий, чтобы вдохнуть жизнь в запекшиеся, заметенные пеплом коробки. Заколоченные досками оконные проемы, патрульные вышки, брустверы и зенитные установки на крышах – все это, по разумению Авроры, предназначалось для защиты обитателей поселения от залетных хищников. Правда, в большинстве своем орудийные стволы не смотрели в темнеющее небо, а были нацелены вниз, на улицы молчаливого города. Довольно странное решение, если только не предположить, что функция охранного периметра заключалась не столько в защите от внешних агрессоров, сколько в том, чтобы не выпускать охраняемых наружу!
