— Так мы и там, на озерах, не слышали, как тех туристов расстреливали. Только когда под ухом Натаху убили, тогда услышали.
— Там другое дело — море рядом было у вас, а у меня с Лысым Сиваш. Волны шумели. Да и до ближайшей стоянки километров пять, наверное, было. Далеко. Вы ребята как хотите, а я пешком в сторону Геническа не пойду. И ночевать на крыше птичника тоже не стану. И вам не советую. Надо в село пробираться. Вон, по зарослям до окраины доползем, а там осторожно, не маяча у всех на виду, за заборами и кустами пройдем куда надо.
* * *
Дед не соврал — кто-то в селе похозяйничал круто. На окраине следов погрома не было, в одном из домов за окном даже виднелось движение — кто-то наблюдал. А вот дальше… Изрешеченные машины со стеклами, забрызганными кровью, дымящиеся руины разрушенных домов, трупы во дворах и на улицах. И никого — лишь смутные тени кое-где мелькают. Тени таких же перепуганных беглецов, скрывающихся ото всех.
Перед воротами пансионата стояла милицейская машина. Тоже расстреляна, и тоже с заляпанными красным остатками стекол. И здесь козопас не соврал. Сразу за воротами лежал труп Томы — той самой добродушной толстухи, которой Юлька ключ оставляла. В обязанности женщины входила, в том числе, встреча новых постояльцев. Видимо вышла встречать и вот…
Юльку нашли у порога домика. Она была первым живым человеком, который не спрятался при виде Тохиной компании. Девушка стояла на коленях перед телами мужчины и женщины. Пара вышла из домика, по ним выпустили очередь — двери изрешечены, хлипкая стена тоже в рваных пробоинах.
Юлька не плакала. Просто смотрела. Молча. Не мигая. Будто степной суслик на посту у своей норки.
Олег, мгновенно оценив картину, вздохнул:
— Это ее родители. Вот же…
Подойдя к девушке, он попытался обнять ее за плечи. Наверное, хотел отвести от трупов. Она брезгливо стряхнула его ладони:
— Не тронь!
— Хорошо-хорошо! Посиди еще немного. Посиди…
Тоха, присев на крыльцо, вытянул утомленные ноги, тихо вопросил:
— Ну что? Какие идеи у кого?
Как ни странно, идеи бурлили в пустой голове Лысого:
— Нам полный пипец. Солдаты были в противогазах. Вирус, наверное, тут — типа эпидемии. Окружили всю косу и всех валят, чтобы зараза не разнеслась. Я такое в кино видел.
— В "Глубокой глотке семь"? — насмешливо уточнил Тоха.
— Да пошел ты! Ну ты сам подумай — солдаты народ косят! И при этом они все в противогазах. Усек? Это точно эпидемия.
— Ага. И телефоны не работают, и вертолеты над нами не летают. Лысый — это тебе не кино. Тут все реально. И убить могут реально. А насчет противогазов… Деду могло и померещиться. Или газ они тут пускали — травили село. Вообще, какая бы эпидемия не была — никто стрелять не будет. В крайнем случае, отравят чем-нибудь, или окружат со всех сторон и будут ждать, пока все не вымрут. И то вряд ли.
— Так что тогда здесь делается? — уточнил Олег.
— Я вам что, "гугль"{28}, чтобы все знать?
— Тогда чего издеваешься? У Лысого хоть какая-то идея есть — ты свою идею предложи, а не над чужими издевайся.
— Не напрягайся — я не со зла. Я просто к тому, что нам сейчас надо не мозги выворачивать, думая, что здесь происходит, а быстро уносить ноги, пока самих не прихлопнули. Трупов в селе не так уж много валяется — вспомните, какие тут толпы народа обычно. Сезон ведь. Думаю я, что попрятался народ — вроде того деда с козами. А народ просто так прятаться не станет… Думаю, нам не стоит здесь оставаться.
— Тоже в лес предлагаешь уйти? — уточнил Олег.
— Да. Надо затаиться в тех колючих дебрях — переждать эти дела. Не лес, конечно, но спрятаться там вроде можно — заросли непролазные. Наберем хавки, вода есть в скважине — отсидимся.
— Лысый и Паша — давайте выгребайте все из холодильников. Эх, жаль машина осталась у озер — там куча всего полезного. Тоха — надо бы одеяла из домиков прихватить, иначе ночью околеем, да и комары сожрут.
— Да разберемся. Ты с Юлькой лучше реши вопрос — я к этой ошпаренной прикасаться боюсь.
— Вы собирайтесь — я с ней сама поговорю, — включилась в сборы странным образом успокоившаяся Алла.
Тоха не видел, каким образом она пыталась успокоить девушку, но, выбравшись на крыльцо с охапкой одеял, увидел, что Юльки на месте нет. Возле тел ее родителей стояла растерянная подружка Олега, явно не понимая, что ей делать дальше.
— Где она?
— Я не знаю. Она вдруг вскочила и побежала туда — к воротам.
Может собралась в Сиваше утопиться? Жаль — симпатичная, хоть и со странностями. Да и нелегко будет утопиться в такой луже. Тоха уже не обижался на ее вчерашнюю выходку — он вообще не обидчивый. Развесив одеяла на перилах террасы, собрался было возвратиться в дом за своей сумкой с одеждой, как вдруг заметил возвращающуюся Юльку.
В левой руке девушка держала лопату Лысого — тот ее оставил у тела Томы. Правой поддерживала болтающийся на плече укороченный автомат.
Тоха напрягся — автомат в руках сумасшедшей, это очень серьезно. Где, мать ее, она его нашла? Вот черт! Машина ментовская у ворот! Они в нее не стали заглядывать — хватило зрелища заляпанных кровью стекол, а вот эта шизофреничка не поленилась. Что у нее сейчас в голове? Может решила перебить всех, кто удрать не успеет, а потом застрелиться возле тел родаков? А стрелять она умеет? Тохе дай автомат, он, наверное, не поймет ничего. Он не знает, как его заряжать, и где там предохранитель, или предохранители. А девок такому никто не учит. Наверняка не умеет.
Юлька, подойдя к крыльцу, воткнула в песок лопату, повернулась к Тохе:
— Копай.
Тоха не посмел ослушаться или уточнить — покорно взялся за инструмент, начал работать. Юлька, присев на крыльцо, спокойно вытерла с автомата кровь пучком травы, уверено защелкала там чем-то, лязгнула. У Тохи еще больше упало настроение — девчонка явно умела обращаться с боевым оружием. Интересно — где этому ее научили? На курсах начинающих параноиков? Остается надеяться, что могилу он сейчас роет только для ее родителей.
Олег, выбравшись на крыльцо, и застав Юльку за возней с автоматом, разинул было рот, но вовремя осекся — ничего не произнес. И правильно — не стоит эту шизофреничку лишний раз раздражать.
Повернулся к Тохе:
— Слушай — в холодильнике почти пусто. Может из магазина что-нибудь прихватим? Там, наверное, продавцов нету — придется так брать.
— Ты мне предлагаешь помародерствовать?
— Да нет — можно там деньги оставить. Не жалко.
— Деньги оставить? Ну-ну. Ты что, подумал, что я противник мародерства? Не переживай — я его верный сторонник. И это — позови Пашку. Мне больно думать, что этот экскаватор без дела прохлаждается, в то время, когда надежда и опора нашей компании занимается рытьем могил. Все равно от него толку сейчас нет — ходит, будто жестоко опущенный. А лопатой махать, много энтузиазма не надо — справится.
