Ночью Свалка выглядит очень интересно, даже в дождь. Вернее, так: в дождь — особенно интересно. Причудливые очертания бугров с там и тут торчащими из грунта металлическими конструкциями слабо выделяются на фоне тёмно-синего неба, а вертикально падающие струи дождя смазывают контуры, зато время от времени от летящей с неба воды срабатывают аномалии, подсвечивают серые окрестности разноцветными огоньками и искрами, «жарка» поминутно пробуждается к жизни и исторгает клубы пара — будто на вершине радиоактивной сопки проснулся вулкан. Звуки тоже таинственные — треск аномалий, шорох влажного грунта, сползающего по склонам, шелест и стук, отдаленное завывание псов. Шёпот дождя прикрывает звуки, превращает в равномерный гул…
Мы вышли на прогулку около половины первого. Дитрих то и дело принимался шуршать ремнями амуниции, он был увешан приборами, как новогодняя ёлка — игрушками. Я чувствовал, что он возбужден. Отчасти на учёного подействовал фантастический пейзаж, отчасти Вандемейера заинтересовало очередное письмо Головина. Профессор сообщал, что они регистрируют возросшую активность миграции мутантов к Свалке. Существует постоянный поток с северо-востока Зоны, от Чернобыльской АЭС, где они плодятся особенно энергично, — на юго-запад, в обход мёртвого города, дальше на юг. Потом поток рассеивается — часть к Лиманску, часть через Рыжий лес… Зверей постепенно отстреливают сталкеры, к югу Зоны добираются жалкие остатки потока, так что новички едва лишь компенсируют убыль местных тварей.
Сейчас отмечается некоторое усиление миграционного потока в восточной части Зоны, однако в Тёмной долине поголовье мутантов не увеличивается.
— Что значит «усиление потока»? — Я решил уточнить. — И почему они послали военсталов?
— Незначительное усиление, порядка трех процентов, так пишет Головин. Это мелочи, в сущности, ничего серьезного. Однако учёные обратились к военным с просьбой провести разведку. Пока что военные сталкеры ничего не обнаружили. Я сообщу Головину, что в Тёмной долине мутанты не задерживаются, просачиваются сюда, и здесь их останавливают сталкеры. Ваши друзья с автокладбища жаловались, что мутантов стало больше, верно?
— Вандемейер, лучше бы они отозвали своих бойцов, а? Не хотелось бы подставлять местных ребят.
— Я передам ваше пожелание Головину, однако боюсь, профессор уже не сможет остановить этих бандитов.
Это верно. Военные сталкеры никому, в общем-то, не подчиняются. Ну, за исключением своих непосредственных начальников — эти могут военным сталкерам приказывать… хотя нет гарантии, что приказ будет исполнен в точности. Во всяком случае, так рассказывают. То есть даже если вояк подняли по просьбе учёных, дальше профессора никакого влияния на события не могут оказать.
Костик и Угольщик помалкивали, я не знаю, прислушивались ли они к нашей беседе.
Наконец сталкерская стоянка скрылась за холмами, перед нами громоздились развороченные остатки каких-то бетонных конструкций, дальше виднелись пологие бугры. Ложбины между холмов заросли хвойным лесом, там тихо и спокойно… Сейчас, конечно, ничего не было видать, только вспышки аномалий мерцали сквозь тяжёлую пелену дождя. Мы пересекли асфальтовую трассу, и Вандемейер объявил:
— Включаю на прием. — Щелчок тумблера. — Не беспокойтесь, Слепой, только на прием…
— Ну, що там? — поинтересовался Костик.
— Стая собак, похоже. Почти не двигаются. Никаких возмущений, никаких интересных мутантов.
— Есть там стая, в холмах обосновалась, — вставил Паша, — мелкие, трусливые. И верно, они облюбовали старый сухой дуб, собираются вокруг него кружком и сидят. Я несколько раз видел.
— Якщо цей потик с пивночи не прыпыныться, нови собаки мелких мисцевых проженуть, — заявил Костик. — Так завжды бувае, мутанты чи звычайни хыжаки, а я впевненый, що проженуть.
Никто не ответил. Паша погрузился в прежнюю апатию, Вандемейер крутил прибор, а мне пришло в голову: странное совпадение. Грач, партнёр Сорняка, тот, что передал микросхемы для Бороды, твердил о трехпроцентном росте спроса на КПК, профессор Головин с базы на Янтаре — о трехпроцентном увеличении миграции мутантов по восточному пути. Странное совпадение. Вообще мир полон странных совпадений, и мы живем, не замечая их. А потом вдруг как попадется на глаза и не идет из головы, зудит, крутится и требует объяснения…
Додумать эту потрясающе мудрую мысль я не успел — из-за холмов, за которыми остался лагерь, донеслись звуки стрельбы. Костик с Пашей сделали стойку, как хорошие охотничьи псы, — я уверен, в этой какофонии они улавливали массу закономерностей. А я — нет. Насчет Вандемейера ничего не скажу, он тоже сделал стойку, но по-своему, развернулся и выставил антенну загадочного приемника на звук. Пальба продолжалась минуты две, пожалуй, — вряд ли больше.
— Отбились, — констатировал Угольщик. — Как-то очень легко получилось.
— Ага, щось дуже швыдко. — Костик, старый солдат, наверное, желал продолжения банкета.
А Вандемейер ляпнул, разглядывая свой приборчик:
— Люди ведут себя куда более хаотично и неорганизованно, чем псы. Никаких закономерностей.
— Это потому, что мы — существа более индивидуальные, — важно возразил я, — и меньше следуем инстинктам. Отсюда хаотичность, которая на самом деле есть высшая форма порядка.
Потом мой взгляд упал на экран ПДА.
— Внимание, у нас гости! Пять… шесть персон! Шесть сигналов приближались к нам с запада — все чистые, без маркеров, которыми нынче по договоренности пометили свои компы сталкеры в лагере. Чужакам предстояло преодолеть узкий проход между бугров, и они будут перед нами. Первым отреагировал Костик:
— То ж я дывлюсь, замало стриляныны було… Слипый, ты с вченым давай у ти бетони руины, сховайтесь там и сыдить тыхенько. Паша, ты як?
— Я здесь.
— Та ни, краше назад видтягнысь трошки. Нехай воны не лякаючись сюды йдуть. Слипый, я що казав? Бери Вандемейера и чеши у руины! Ну!
Ночной бой в Зоне — то ещё развлечение. Причудливая подсветка, ограниченные возможности манёвра, да ещё такая интересная особенность, как сигналы на ПДА. Ты не видишь ни своих, ни чужих, но на мониторе расположение определяется легко. Я решил, что для нас самый лучший вариант — встретить мародёров, расположившись перед узкой лощиной, бандитам непременно придется сгрудиться, чтобы не угодить в радиоактивные зоны да аномалии справа и слева на склонах, — тут-то мы бы их и приняли… Я и собирался это предложить, но Костик рявкнул так строго, что у меня все мысли вмиг будто ветром сдуло. Я ухватил Дитриха за оранжевый рукав комбинезона и поволок к руинам, не слушая его протестов. Я целиком доверял боевому опыту нашего терминатора и решил в точности исполнять его приказы. Паша вскоре догнал нас, на бегу бросил:
