– Как знаешь, – не стал спорить Найджел и пошел к кустам, где находился их патрульный снегоход, на котором они успешно колесили по джунглям.
Пока Гектор накидывал на хвост петлю, Найджел завел снегоход и стал сдавать задом, пока Гектор не дотянулся до транспортного крюка. Привязав рыбу, он снял с ветки оружие и, сев позади Найджела, сказал:
– Езжай не слишком быстро и давай мимо ручья, там трава помягче…
– Чтобы рыбу не ободрать?
– Ну да.
– Понимаю…
В расположение отряда Гектору с Найджелом удалось попасть примерно через час, когда их добыча уже сильно нагрелась, однако не настолько, чтобы протухнуть.
Въехав на территорию лагеря, рыбаки торжественно подкатили к сложенному из булыжников очагу, где хозяйничал отрядный повар – Мануэль.
Когда-то Мануэль работал поваром в одном из самых дорогих ресторанов Лападоссии, города на юге материка, но потом влюбился вдруг в наркоманку и попался при доставке для нее наркотиков.
Первый срок был небольшими, но достаточным для того, чтобы Мануэль обиделся на власти и стал искать способ отомстить. Так он оказался в отряде Нестора, хотя мог попасть и в любой другой, ведь только на берегах Желтой Риорды их было четыре, а всего в районе Букананго – двенадцать полновесных рот, соединенных в три батальона.
Исходя из требований безопасности, все отряды размещались сами по себе, пока политсовет «Сандеро каламаса» не принимал решение о проведении большого наступления – тогда они объединялись.
– Ага, говагу прихватили! – воскликнул Мануэль и затянулся сигарой, скрученной им из листа табачной пальмы.
Снабжение в отряде было налажено, и все, кто курил, получали сигареты, но Мануэль предпочитал сигары, причем только собственного изготовления. Делал он их необыкновенно крепкими, такими, что даже заядлые курильщики начинали кашлять. А Мануэль ничего, курил и не жаловался.
– Так, ну, отвязывайте ее и кладите сюда на стол, – сказал Мануэль и, отойдя к плетенному из прутьев коробу, достал подходящий нож.
К очагу стали подтягиваться другие бойцы, их в лагере было предостаточно. Отряд пришел сюда только два дня назад, и пока все находились в лагере, вырубая густой подлесок и выгоняя из нор желтых змей, которых в этом году расплодилось особенно много.
Двое бойцов раскапывали тайник, в котором были укрыты запасы консервов и сублимированных продуктов. Но эту еду тратили лишь в крайнем случае. Обычно же партизаны предпочитали охотиться, рыбачить и собирать маслянистые плоды дерева фугу – все это была простая и здоровая пища, а консервы годились, когда на хвост отряду садились каратели, и тогда приходилось скрываться в самых дальних уголках джунглей, обходясь без костров, чтобы не демаскировать себя.
Помощник подал Мануэлю небольшое ведерко с водой, тот слегка поплескал на рыбу и начал ее быстро разделывать. Тем временем Гектор и Найджел принимали поздравления бойцов – говагу такого размера здесь еще никто не видел.
– Ну-ка прекратите орать! – потребовал Мануэль, вынимая изо рта сигару. – И вообще – десять шагов назад! Кто не отойдет, будет жрать красные лопухи!
Спорить с поваром никто не решился, все стали пятиться от рассерженного Мануэля, а кое-кто вернулся к прерванной работе.
Отделив голову, Мануэль нагнулся на ней и, понюхав, сказал:
– Голова уже крепко пованивает, но это даже лучше – пойдет на рыбный соус…
– На рыбный соус? – переспросил подошедший Нестор. В руке он держал скриптоволновую рацию, ожидая связи с командиром соседнего отряда.
– Да, на соус. Но тебе я сделаю твою любимую паллоку вот из этого хвоста и хрящей на плавниках…
Мануэль подхватил со стола один из плавников и помахал им в воздухе.
– Годится, – согласился Нестор. Затем повернулся к стоявшим неподалеку Гектору и Найджелу.
– Отличная работа, камрады! Я и не рассчитывал, что вы такую рыбу притащите, надеялся на полдюжины перуку!
– Нам просто повезло, командир! – сказал Гектор, не в силах спрятать счастливую улыбку.
– Понимаю…
В рации зашуршало, и Нестор отошел, стараясь принять сигнал поотчетливей, а Гектор не сводил с него восхищенных глаз.
Быть может, когда-нибудь он станет таким, как Нестор, с черной бородой, двумя кобурами на поясе и рацией в руке. И все его будут слушаться, и Найджел, и Мануэль, и даже грубиян и насмешник Либеро. А он будет запросто говорить с командирами других отрядов, посылать камрадов на разведку и в только ему ведомый час уводить отряд с засвеченной базы – за несколько минут до бомбового удара.
Последний раз такое случилось всего две недели назад. Отряд стоял на базе в двадцати километрах южнее этого места, откуда собирался атаковать позиции правительственных войск.
Те заняли пустырь в долине, поставили противовоздушные ракеты и стали сбивать все транспорты «Сандеро каламаса», что означало полную остановку подвоза продуктов, обмундирования, вооружения, а также прекращение переправки грузов – орехов ольбея, являвшихся надежным источником финансирования движения.
Политсовет «Сандеро каламаса» решил нанести по дивизиону ПВО решительный удар, и первым в этот район выдвинулся отряд Нестора. Однако по каким-то только ему ведомым причинам посреди ночи и за девять минут до выхода на позиции атаки Нестор приказал отряду уходить на «Северную тропу» к притоку Желтой Риорды.
Как выяснилось позже, о срочном уходе отряда не знали даже в политсовете, когда пришли сведения о том, что штурмовики правительственных ВВС нанесли удар по базе, все решили, что отряд Нестора уничтожен.
Однако отряд уцелел. Лишь шедшие последними бойцы ощутили спинами жар от вспышек газовых бомб, а Гектор, который тогда тащил рюкзак с политической литературой, едва не упал на землю от внезапного грохота и ярких вспышек.
– Скажите Сольбергу, что мы на месте… Завтра будем готовы выходить в разведку, – произнес Нестор в рацию.
– Не бросай эти листья в холодную воду, придурок! Сколько раз тебе говорил – турилья любит кипяток! Ки-пя-ток!
Это уже шумел Мануэль, наставляя своего помощника, который за непригодность к боевой работе был отослан на кухню.
Где-то на верхушках деревьев затокали птицы коррадо, большие и грузные, словно перекормленные индюшки. Они днями напролет заглатывали семена эбонитовой пальмы и дерева семера, летали плохо и обильно роняли едкий помет, озлобляя бойцов отряда, но была от этих обжор и польза. На них охотились золотистые орлы – быстрые и коварные хищники, поэтому коррадо приходилось быть острожными и чувствовать опасность на расстоянии.
Токанье коррадо услышал и Нестор. Он поднял голову, и лицо его исказила судорога – неужели все? Шум самолетов стремительно нарастал. Если пилоты знают о лагере, бежать поздно – газовые бомбы порвут здесь все в радиусе трех сотен метров, не оставив ни кустика.
