Вспомнив о плотнике, я высунул голову за дверь и позвал Баруса.
— Милейший, — кивнул я, когда он наконец появился перед кабинетом. — Сегодня прибудет посыльный из городской управы, предъявит расписку, по которой вы отсчитаете ему три тысячи триста тридцать три золотых монеты. С него же возьмете бумагу о получении и отсутствии всяческих претензий. Такое возможно?
— Конечно, господин негоциант, — несколько удивленный моей просьбой, кивнул Барус. — В особняке всегда хранится некоторая сумма денег на текущие расходы. Обращаться в банк в иных случаях может быть долго или просто неудобно, так что ваш предшественник всегда держал в потайном шкафу сумму около десяти тысяч полновесных золотых.
— А ключи от потайного шкафа?
— У меня на цепочке. — Отщелкнув от связки узкий тонкий ключ, управляющий проскользнул в кабинет и подошел к висящей на стене картине. Простенькая пастораль, кистью художника перенесенная на холст, изображала деревенскую идиллию в том виде, в котором её может представить только в доску городской житель. Яркие краски, улыбающиеся люди, зеленая трава, чистое небо. Грязи, нищеты и обреченности в лицах замордованных жизнью и непосильным трудом селян он, конечно, передавать не собирался.
С силой потянув за край рамы, Барус вскрыл потайную дверь, о существовании которой я сам в жизни бы не догадался, столь тщательно были подогнаны обои и столь мал был сам зазор. За фальшивой стеной обнаружилась железная дверь.
— Фальшивая стенка открывается нажатием вот этой половицы. — Управляющий кивнул на носок своего левого сапога. — Потом тянете за раму на себя — и готово.
Вручив ключ и поинтересовавшись, не будет ли у меня других распоряжений, он поспешил убраться из кабинета.
Больно уж здоровый был сейф, чтобы держать в нем только деньги. Работы явно немецкой, о чем свидетельствует значок Круппа над верхней рамой. Привезен специально из нашего мира и упрятан за хитрую ширму.
Заперев кабинет изнутри, я прошел к сейфу и сунул в замочную скважину ключ, но как ни старался, поворачиваться он не хотел. Провернуть хитрый механизм получилось неожиданно и, вопреки всему, против часовой стрелки. Что-то внутри зажужжало, затарахтело, и дверь плавно поползла в сторону, открывая на всеобщее обозрение три ящика. На первом была табличка, простая и незатейливая, с нарисованным от руки знаком доллара. Подшкурные финансы дома Подольских, очевидно, хранились именно в нем. Второй ящик имел гриф «важные и срочные документы» и на поверку оказался забит ими под завязку. Пометки предшественника говорили мне о том, что с данными бумагами следовало ознакомиться в первую очередь. Третий ящик же удивил и одновременно поразил. Ни таблички, ни пометки. Вместо того чтобы выехать, крышка просто откинулась вниз, выставив на всеобщее обозрение обычную электрическую розетку. Вот, значит, на что намекал профессор. Ну что же, тем лучше. Будет от чего заряжать ноутбук. Позже, впрочем, нужно выяснить, откуда в доме берется электричество, а кто как не управляющий должен об этом знать?
— Ты что закрылся, хороняка? — В дверь моего кабинета ломился Славик, отправившийся первым делом выбирать себе спальню, а потом мельком осмотреть дом. — Открывай давай. Я заскочил на кухню и увел холодной говядины с хлебом да бутылочку вина. Будет чем спрыснуть новоселье.
Покачав головой — Зимин как всегда был в своем обычном репертуаре, — я отомкнул замок, пропуская приятеля в комнату.
— Глянь, что у меня есть! — кивнул я в сторону своей нежданной находки. — Электричество.
— Самая обычная евророзетка, — пояснил Зимин, внимательно осматривая третий ящик. — Куда же делся запрет на ввоз всяческого рода электронных гаджетов? А что в остальных?
— Сам посмотри. — Голод, который я почувствовал, едва органы осязания запеленговали говядину, явственно сжал желудок, так что, усевшись за стол, я принялся уплетать за обе щеки маленькие аппетитные кусочки. — Вилку бы, что ли, принес, — упрекнул я с набитым ртом, в тот момент, когда Славик потянул за первую ручку. Говядина была действительно недурна, а вино приятно на вкус. Трудиться и искать стаканы или бокалы нужды не было, потом разберусь, так что я попросту отхлебывал из горлышка.
— Деньги, — сообщил Зимин. — Много денег.
— Полновесные золотые, — пояснил я, не отрываясь от тарелки. В отсутствие приборов есть приходилось руками.
— Если бы, — покачал головой Славик и извлек из недр сокровищницы толстую пачку евро. — Валюты тут до хрена. Евро, доллары, фунты, рубли и то есть. Зачем они здесь, интересно? Обменников я по дороге что-то не видел, да и пополнение счетов дома идет по факту расчета с покупателем. Наши бумажки в этом мире нужны только тараканам, если уж они совсем оголодают и позарятся на бумагу с водяными знаками, как-никак целлюлоза.
— Во второй ящик не лезь, — предупредил я. — Там документы, с которыми сегодня, возможно, предстоит поработать. На повестке дня, впрочем, и так много задач.
— Например? — поинтересовался Зимин, не в силах отвести взгляд от маленькой сокровищницы.
— Вечером у нас званый ужин, — напомнил я, — на котором, помимо прочих буржуев, будет глава гильдии убийц, возможно, способный пролить свет на исчезновение Клары Подольских. Поговорить с ним надо и желательно наедине, так что пока я буду вести деловые разговоры, будешь развлекать дам.
Баня разочаровала меня, оказавшись обычной финской сауной с сухим паром и прочими прелестями импортной культуры, далекой русской душе. Ни тебе веников, ни шаек, ни кипятка на раскаленные камни. Как получилось воплотить её в этом мире, сказать затрудняюсь, но сама процедура пошла на пользу моему исстрадавшемуся организму. Распаренный я выскочил во двор и сиганул в здоровенный чан с прозрачной холодной водой, наконец, почувствовав себя человеком. Даже постоянная ноющая боль в ноге отступила, дав место бодрости духа и свежести мысли.
Славик от бани отказался, предпочитая здоровому духу плескание в деревянной бадье, называемой в этом мире не иначе как ванна. Не понимаю, что люди находят в скучном сидении в ванне, плескаясь в собственной грязи и мыля голову куском мыла или шампунем с огромным количеством различных химических добавок. Джакузи, это еще весело, еще лучше душ, а баня становится на самый верх гигиенической цепочки. Что для русского баня? Лечение? Образ жизни? Приятное времяпрепровождение? Да все вместе, и еще тысячи причин в её пользу. Несчастный городской житель, запертый в тесной бетонной коробке, начисто лишен этой удивительной штуковины и выбирается в нее по особому случаю. Лично я всегда тосковал по бане, одно время даже мысля частное строительство. Купить кусок земли, выстроить свой дом, посадить дерево, баньку отгрохать по всем правилам, с предбанником, купелью и со всеми остальными прилагающимися делами, красота и загляденье. Мысли эти, впрочем, пришлось вскоре отбросить, после составления калькуляции самого строительства и планирования затрат на содержание частного дома с электричеством и горячей водой в обнимку. Было это давно, в той, прошлой моей жизни. Жизни человека, продающего электрические лампочки.
