— Ты когда-нибудь лгала мне, Джун?
Я в шоке смотрю на эту сцену. Это все подделка, говорю я себе. Детектор лжи проецирует картинки, чтобы сломить меня. Я слышала о таких устройствах, использующихся на фронте, где машины могут имитировать ваши воспоминания способны вызывать галлюцинации. Но Метиас выглядит так реально, как будто я могу потянуться рукой и убрать его темные пряди за ухо, или почувствовать своей маленькой рукой его руку. Я почти готова поверить в то, что нахожусь с ним в нашей комнате. Я закрываю глаза, но изображение остается запечатленным в моей памяти.
— Да, — отвечаю я. Это правда. Метиас от удивления широко открывает глаза, затем в них появляется грусть, и они с Олли исчезают у меня на глазах. Я снова посреди серой комнате с детектором лжи, стою пред доктором Садвани, в то время как она делает новые записи. Она бросает на меня взгляд, одобрительно кивнув на то, что я ответила правду. Я стараюсь успокоить непроизвольную дрожь в руках.
— Очень хорошо, — бормочет она, мгновение спустя.
Мои слова звучат холодно и отстранено.
— Вы собираетесь использовать моего брата против меня на протяжении всех вопросов?
Она поднимает глаза от своих записей.
— Вы видели брата? — Сейчас она выглядит более расслабленной и со лба пропали капли пота.
Так. Значит, они не могут контролировать мои видения и они не видят то, что вижу я. Но они используют что-то, что воздействует на воспоминания и вызывает их. Я поднимаю голову и смотрю доктору в глаза.
— Да.
Она продолжает задавать вопросы. Какой курс вы перепрыгнули во время обучения в Дрейке? Второй. Как много предупреждения вы получали в Дрейке? Восемнадцать. До смерти вашего брата, у вас когда-нибудь возникали негативные мысли о Республике? Нет.
Снова и снова. Она пытается снизить мою восприимчивость, чтобы легко вывести меня на эмоции, когда я услышу какой-то важный вопрос. Еще дважды я вижу Метиаса. Каждый раз при этом я на несколько секунд задерживаю дыхание. Они спрашивают, как мне удалось сбежать от Патриотов, и для чего нужны были взрывы. Я повторяю то же самое, что сказала Андэну во время обеда. Чем дальше, тем лучше. Детектор показывает, что я говорю правду.
— Дэй жив?
А затем у меня перед глазами появляется Дэй. Он стоит всего в нескольких шагах от меня, что я могу видеть свое отражение в его голубых глазах. На лице у него появляется легкая улыбка, когда он замечает меня. Внезапно я так сильно начинаю скучать по нему, что чувствую, как чувства захватывают меня. Он не настоящий. Это всего лишь имитация. Я выравниваю дыхание.
— Да.
— Почему вы помогли Дэю сбежать, хотя знали, что он разыскивается за преступления против Республики? Возможно, у вас есть чувства к нему?
Опасный вопрос. Я отвечаю более жестко.
— Нет. Я всего лишь не хотела, чтобы он умер из-за меня, за преступление которого не совершал.
Доктор перестает делать записи и поднимает на меня взгляд.
— Вы рисковали всем ради человека, которого едва знаете.
Я прикрываю глаза.
— Это многое говорит о вас. Возможно, вам стоит подождать, пока кого-то казнят за ваши ошибки.
Она не обращает внимания на неприязнь в моих словах. Образ Дэя пропадает. Она задает еще несколько неактуальных вопросов, затем спрашивает:
— Вы и Дэй присоединились к Патриотам?
Передо мной снова появляется Дэй. На этот раз он наклоняется ко мне так близко, что его мягкие как шелк волосы падают мне на лицо. Он притягивает меня к себе в долгом поцелуе. Эта сцена сменяется видением Дэя, бегущего ночью под дождем, кровь течет из раны на ноге, оставляя за собой след. Он падает на колени перед Рэйзором, затем все снова пропадает. Я стараюсь изо всех сил, чтобы не показать дрожь в голосе.
— Я — да.
— Правда ли, что планируется покушение на нашего славного Электора?
Нет нужды лгать об этом. Я перевожу взгляд на Андэна, он кивает мне, что я принимаю как знак поощрения.
— Да.
— Осознают ли Патриоты, что вы знаете об их планах?
— Нет.
Доктор Садвани отворачивается к своим коллегам, затем через несколько секунд кивает головой и поворачивается обратно. Детектор показывает, что я говорю правду.
— Те, кто планирует покушение, это солдаты близкие к нашему Электору?
— Да.
Проходит несколько секунд, пока она с коллегами проверяют мой ответ. Она снова кивает. На этот раз, она поворачивается к Андэну и Сенаторам.
— Она говорит правду.
Андэн кивает в ответ.
— Хорошо, — говорит он, его голос звучит приглушенно, сквозь стекло. — Продолжайте, пожалуйста.
Сенаторы стоят рядом, скрестив руки перед собой и плотно сжав губы.
Вопросы Доктора Садвини кажутся непрерывным потоком слов. Когда планируется покушение? На маршруте Электора на фронт города Ламар, Колорадо. Знаете ли вы место, где Электор будет в безопасности? Да. Куда он должен поехать вместо этого? В другой приграничный город. Дэй будет участвовать в покушении? Да. Зачем ему это? Он в долгу у Патриотов за то, что они вылечили его больную ногу.
— Ламар, — бормочет Доктор Садвини, делая записи на устройстве. — Я думаю, Электор изменит свой маршрут.
Еще одна часть плана встает на свое место.
Наконец-то вопросы заканчиваются. Доктор Садвини отворачивается от меня, чтобы поговорить с остальными, в то время как я позволяю себе выдохнуть с облегчением. Я нахожусь здесь уже два часа и пять минут. Я встречаюсь с Андэном взглядом. Он все еще стоит за стеклянными дверьми, в окружении солдат, скрестив руки перед собой.
— Подождите, — говорит он. Проверяющие поднимают взгляд на Электора. — У меня есть последний вопрос для нашей гостьи.
Доктор Садвини удивленно поднимает брови и указывает рукой в мою сторону.
— Конечно, Электор. Пожалуйста.
Андэн подходит ближе к разделяющему нас стеклу.
— Почему ты помогаешь мне?
Я расслабляю плечи и встречаюсь с ним взглядом.
— Я хочу, чтобы меня помиловали.
— Ты верна Республике?
Перед глазами появляется новое изображение. Я вижу себя, держащуюся за руку брата в нашем Рубиновом секторе, мы салютуем, глядя на Информщиты и повторяя клятву. Я вижу улыбку и беспокойство на лице Метиаса. Я вижу флаг Республики на похоронах брата. Перед глазами появляются секретные записи в компьютере Метиаса — слова предупреждения, его гнев на Республику. Я вижу, как Томас направляет пистолет на маму Дэя; я вижу, как с силой ее голова ударяется об землю. Это моя вина. Я вижу, как Томас сжимает свою голову руками в комнате для допросов, оказавшись навсегда в плену своей вины.
Я не могу быть верна Республике. Или могу? Я здесь, в столице, помогаю Патриотам организовать нападение на Электора. На человека, которому я когда-то клялась в верности. Я собираюсь убить его, а затем сбежать. Я знаю, что детектор сразу же раскроет мое предательство — я сбита с толку, разрываясь между тем, чтобы сделать все правильно ради Дэя, и ненависти к себе, оставляя Республику на милость Патриотов.
