– Пересыпаете? – Эрван недоверчиво посмотрел на слипшиеся куски. – У вас же трюм протекает! Два, три дня от силы – и тут будет сплошной камень.
– Ну да, – Томас кивнул. – Поэтому мы каждый день разбиваем комки.
– Каждый день?
– Конечно.
Томас с недоумением пожал плечами: как, мол, таких дураков во флоте держат?
– Соли-то все равно, есть у нас рыба или нет.
Эрван подозрительно оглядел залежи: где ещё прятать добычу, как не здесь? Свалил в трюм, накидал сверху – и готово.
– Угу. Ясно. А пересыпаете чем?
– Да вон лопаты.
Томас махнул рукой в сторону черенков, торчащих в глубине трюма. Эрван подошёл к ближайшему. Дёрнул. Ещё раз. Ещё…
Лопата подалась с четвёртого раза. Эрван критически оглядел её: деревянная, из цельного куска; на краях следы сколов – так себе инструмент.
Он попытался вогнать лопату в соль: получилось не очень – штык проник вглубь едва на пару дюймов.
Что ж, поработаем, раз надо…
Он засучил рукава и поплевал на ладони.
Через десять минут в трюме было не продохнуть – мешала едкая взвесь. Она оседала на коже Эрвана, слипалась коркой на мокрой рубашке, лезла в глаза и нос. Как Эрван ни силился, ему удалось лишь выдолбить ямку глубиной фут и шириной в два. С непривычки заломило мышцы, на руках вспухли волдыри.
Вот, значит, каково оно – в каменоломни попасть…
Он остановился и вытер пот со лба.
Не… Бесполезно. Даже если там что и есть внутри – пропади оно пропадом!
Он зашёлся в приступе кашля. Согнулся пополам, уцепившись в лопату. Кое-как выпрямился, облизал пересохшие губы.
– Что, флотский? Нравится? А мы так живём.
Эрвана поразил взгляд Томаса: одновременно злорадный, вызывающий и бесстрашный.
Он озадаченно, с трудом подавляя желание почесать в затылке, оглядел Томаса с головы до ног: не тронулся ли часом?
На вид далеко не герой – обычный подросток, щуплый и нескладный. И раненый к тому же. И наверняка голодный. И оружия нет. Куда ему против четверых?
– Эй, парень! Тебе что, жить надоело?
Томас горько усмехнулся.
– А это разве жизнь?
В кубрике было чуть светлее – сквозь вентиляционное отверстие проникали слабые отблески солнечного дня. Сверху доносились обрывки слов: Эрван не смог разобрать, о чем речь, но узнал низкое бурчание Бастиана. Похоже, беседа текла спокойно.
Хорошо. Можно спокойно осмотреться…
Эрван глянул на развешанные вдоль бортов гамаки. Расстояние между ними было раза в три меньше, чем на «Горностае», – наверняка спящие касались друг друга локтями. Более того, хотя высота потолка составляла едва пять футов, гамаки были подвешены в два ряда. На полу, видимо, располагался третий ярус спальных мест: тут и там под гамаками валялись неряшливые кучи тряпья. Ни одного рундука для личных вещей – похоже, собственностью пиратов было только то, что на них надето.
Внезапно комок мятой парусины в углу зашевелился, сквозь отдалённый бубнёж прорезался новый звук… пугающий и странный: не то вдох, не то стон.
– Эй! Кто там?
Эрван услышал лязг железа – сзади и чуть сбоку. Метнулся в сторону, на ходу выхватив оружие. Развернулся пружиной, выбросил клинок туда, где стоял пират… И еле успел остановиться – кончик меча замер в паре дюймов от горла провожатого. Тот не шевельнулся – то ли из благоразумия, то ли ему и впрямь было всё равно.
Зато шевелился Свисток. Он дрожал как мокрый пёс, зубы выбивали барабанную дробь. Руки судорожно сжимали клинок, глаза затравленно смотрели в угол. На побелевшем лице выступили капли пота.
Эрван покосился на своих матросов. Те перемигивались, пряча улыбки: как же, готовились к скучному обыску, а тут вдруг – такое веселье!
«А вот шиш вам!» – с раздражением подумал Эрван. Повернулся к Свистку.
– Все нормально. Железку-то спрячь… И отдай лампу Кадо, а сам назад, в пару к Юэну – мне спокойней будет.
Так! – Эрван повысил голос почти до крика. – Повторяю вопрос! Кто там?
Отозвался Томас:
– Там раненые. Тяжёлые. Кричи не кричи – не ответят.
– Раненые? Проверим. Ты! Стой на месте. Туди, Юэн! Следите за парнем. Кадо, за мной. Огонь выше!
Они осторожно приблизились к источнику звуков. Пламя осветило грубую рогожу, под которой еле угадывалось слабое шевеление. Эрван осторожно нагнулся: в нос ударил прелый запах болезни.
Откинул край…
На него смотрели безумные, нечеловеческие глаза: огромные зрачки поглотили всю радужную оболочку – два чёрных круга на фоне пожелтевших белков. Слипшиеся волосы торчали в стороны, будто щупальца спрута.
Эрван отшатнулся, на миг закрыл глаза.
– Пить… дайте…
Эрван скорее угадал слова, чем услышал: раненый едва ворочал пересохшим языком.
– Нельзя ему, – словно извиняясь, пояснил Томас и поёжился. – Стрелу в живот получил.
Эрван с удивлением посмотрел на провожатого: стрелу? Открыл было рот, но лишь молча кивнул. Продолжил осмотр.
– Пять человек… Из них четверо – еле дышат. – Эрван с укоризной взглянул на Томаса. – Что ж вы их на палубу не вытащили? Там хоть воздух…
Томас пожал плечами.
– Кто его знает, как лучше: мы ж без лекаря… А здесь хоть ветра нет и вода не хлещет. Да им так и так… – Он не договорил, только безнадёжно махнул рукой.
Эрван сглотнул. На миг ему показалось, что он попал в склеп. Он изо всех сил затряс головой, прогоняя наваждение.
– А в том углу что? – Он кивнул на рогожу в противоположном углу, длиннее и шире первой.
– Там те, кому уже все равно, – спокойно ответил Томас. – Будете смотреть?
Эрван помедлил мгновение, собираясь с духом. Потом решительно кивнул.
Не успели они сделать и шага, как один из раненых зашевелился. Сел, обвёл одного за другим невидящими глазами. И вдруг рухнул, забившись в конвульсиях. Кулаки замолотили по доскам, тело изогнулось дугой, на губах запузырилась грязная пена.
Эрван метнулся к нему.
Он попробовал навалиться всем весом, прижать раненого к настилу, схватить и удержать руки… Бесполезно.
– Юэн, Кадо! Держите плечи! Свисток, затылок! Кто-нибудь, нож дайте – язык закусит!
Раненый остервенело мотал головой.
– Невод… Сеть упустил… Уйдёт рыба, уйдёт…
Глаза его закатились, тело обмякло.
– Отпустите меня, пожалуйста. Я домой хочу, – он шептал еле слышно, Эрвану пришлось почти прижаться ухом к его губам, чтобы разобрать слова:
– Дома хорошо… Там вереск… И мама…
Он всхлипнул и замолчал. Эрван ждал: секунду, пять, десять… Наконец он понял – больше слов не будет.
С минуту матросы неподвижно стояли над телом. Первым зашевелился Томас.
– Надо бы его перетащить. К тем. Поможете, а?
Эрван кивнул.
Тело несли осторожно, словно в руках у них был ещё живой человек. Уложили рядом с остальными погибшими. Аккуратно, как спящего, прикрыли рогожей. Переглянулись.
