— Лорд Рей?
Он обернулся. К Рею подошел молодой слуга в униформе Сароса и с озабоченным выражением на лице. Беспокойно поглядывая на «Крестоносцев», он протянул лорд-механикуму карточку, и в этом была его ошибка. Слуга не дождался ответа, просто подал бумагу без разрешения. Помощница Рея, негромко свистнув гидравликой, шагнула вперед и плавным, но быстрым движением перехватила руку с карточкой и вывернула запястье. Кость со звонким хрустом сломалась, а побледневший слуга пошатнулся от боли. Возможно, он и упал бы, но машина его удержала.
— Что это? — спросил Рей.
— П-послание для вас, сэр, — сквозь стиснутые зубы ответил слуга. Он порывисто вздохнул и поднял на него умоляющий взгляд. — Прошу вас, я только выполнил просьбу леди…
— Леди? — Сердце Рея дрогнуло в груди. — Дай карточку.
Машина-помощница взяла бумагу и поднесла к своим хромированным губам. Удивительно похожим на человеческий языком она лизнула карточку, немного помедлила, затем передала своему господину. Если бы на поверхности имелся контактный токсин, машина сумела бы его нейтрализовать.
Едва сдерживая дрожь в руках, лорд-механикум прочел единственное слово, написанное на белом прямоугольнике плавным летящим почерком: «Приходи». Он перевернул листок и обнаружил схему прохода к апартаментам, предназначенным для артистов.
— Что-то случилось? — озабоченно спросил директор театра.
Рей вложил ему в руку наполовину пустой бокал и вышел. Роботы последовали за ним, а несчастный слуга упал на колени, прижимая к груди искалеченную руку.
Апартаменты располагались тремя уровнями выше, на самой фешенебельной жилой палубе, куда ходили небольшие вагончики пневмокара. Рей не держал здесь для себя комнат и, прилетая с Каллисто, пользовался личным кораблем, но во время предыдущих визитов бывал здесь по делу, а потому хорошо знал дорогу. Присутствие телохранителей исключало всякую возможность нападения из засады, так что он без промедления добрался до указанной комнаты. На стук его помощницы бесшумная сервосистема открыла дверь.
— Входите, — послышался из глубины мелодичный голос.
Рей сделал шаг — и остановился. Сердце у него стучало, как у легкомысленного юнца при первых признаках влюбленности, но, отдавая себе в этом отчет, Рей все же оставался самим собой. В глубине души он не доверял никому. Его враги уже пытались использовать против него женщин в качестве оружия, и он их похоронил. Может ли быть, что это еще одна попытка? В горле у него пересохло. Рей очень надеялся, что это не так. Странная эфемерная связь между ним и актрисой казалась вполне реальной, и сама только мысль, что это было сделано нарочно, чтобы причинить ему вред, заставляла испытывать сильную боль.
Несколько долгих мгновений он в нерешительности стоял на пороге, размышляя, не лучше ли повернуть назад, сесть в пневмокар, добраться до своего корабля и больше никогда не возвращаться.
Сомнения раздирали его сердце, но в этот момент голос зазвучал снова:
— Мой лорд?
В ее словах он услышал эхо своих собственных сомнений и страхов.
Помощница первой вошла в комнату, и Рей шагнул следом, но снова остановился. Даже если сейчас ему предстоит великолепный вечер, он не в силах забыть о реалиях своей жизни. Рей обернулся к «Крестоносцам» и произнес короткую цепочку команд. Роботы, немедленно взяв оружие на изготовку, встали на страже у двери в комнату, пригнув украшенные мандибулами головы, чтобы не разбить свисающих с потолка светильников.
Рей вошел в комнату и ошеломленно замер.
В первый момент в голове мелькнула мысль: «Она не умерла!» Но иначе и быть не могло. Ведь это был всего лишь спектакль, хотя и казался ему реальностью. Женщина встала; она до сих пор была в костюме царицы, и сквозь прозрачную серебристую ткань просвечивала ее мягкая белая кожа. Металлический блеск подчеркивал линию ее скул и очертания миндалевидных темных глаз. Она поклонилась Рею и скромно опустила взгляд.
— Мой господин Рей. Я опасалась, что ты ко мне не придешь. Я лишь надеялась…
— О нет, — пересохшими губами ответил Рей. — Нет. Это великая честь для меня… — Он с трудом улыбнулся. — Моя царица…
Она подняла голову и одарила его сияющей улыбкой.
— Ты будешь меня так называть? Можно, я буду твоей Иокастой?
Она игриво задела рукой за тонкий шелковый занавес, отделявший одну часть апартаментов от другой.
Он не мог противиться влечению и ступил на великолепный белый ковер, устилавший пол вестибюля.
— С радостью, — осипшим голосом произнес Рей.
Женщина — Иокаста — бросила взгляд на его механоида:
— А она присоединится к нам?
От ее откровенного приглашающего тона Рей ошеломленно моргнул.
— Хм. Нет.
Он повернулся и отрывисто приказал роботу:
— Жди здесь.
Его Иокаста вновь улыбнулась и исчезла за портьерой. Рей с довольной усмешкой начал расстегивать тунику. Оглянувшись напоследок, он заметил еще не распакованный букет роз; он швырнул одежду прямо на цветы и шагнул в спальню.
Иокаста не оплакивала смерть Гергерры Рея.
Царица встретила его в спальне объятиями длинных крепких рук, приникла всем телом, прижалась грудью, словно хотела слиться с ним в одно целое. Лорд-механикум, смущенно улыбаясь, едва не задохнулся от восторга. Он отреагировал отлично. Его безупречная новая любовь к Иокасте — потому что иначе это чувство и нельзя было назвать, хотя оно возникло в результате точно рассчитанной нейрохимической реакции — стала конечным результатом крайне осторожного воздействия феромонов, длившегося несколько недель. На протяжении некоторого времени Рей получал крохотные дозы аналогов метадопамина и серотонина в такой слабой концентрации, что их не могли обнаружить даже сверхчувствительные сенсоры его неизменной механической спутницы. Накапливающиеся вещества привели его в состояние напряженного ожидания, и для того чтобы ловушка захлопнулась, требовалось лишь изучить его физиологический темперамент и предпочтения в выборе женщин.
Иокаста притянула голову Рея к своему лицу и прижалась губами к его губам. Он задрожал и покорился ее натиску. Все оказалось очень просто.
Гергерра Рей был причастен к созданию «Яростной бездны». Не настолько явно, чтобы это можно было доказать в официальном суде, но достаточно, чтобы в этом были уверены хранители Империума. Его преступление заключалось в передаче взяток, переброске потоков материалов и рабочей силы, предоставлении первоочередного прохода тем кораблям, которые не имели на это права. Всего этого хватило бы, чтобы обвинить лорд-механикума Капекана в содействии предателю Хорусу Луперкалю.
