— Да, я из бункера, — ответила я, подавив тяжелый вздох.
— Только выбралась, небось? — спросил мужчина, прищуривая глаза. — Нелегкий был путь, а?
— Да, это был страшный путь, — хрипло прошептала я, опуская взгляд. — Очень страшный.
Караульный сделал короткую затяжку, сжав окурок в грязных пальцах. Он выпустил серый дым и поцокал языком.
— Ну, ничего, таких видали, — махнул он, усмехаясь и обнажая неровные пожелтевшие зубы. — Впущу я тебя, не переживай. У нас быстро отогреешься.
— Спасибо Вам большое, — поблагодарила я, не удержав улыбку.
Караульный ничего не сказал, выкинул окурок, сверкнувший в темени рыжим огоньком, и тяжело вздохнул.
— Но как бы там ни было, я обязан проверить тебя, — буркнул мужчина, почесав подбородок.
Он въедливо смотрел на меня своими тёмными блестящими глазами. Я замерла на месте, не зная, чего ожидать.
— И в чём заключается проверка? — спросила я, подавляя страх в голосе.
Я рассчитывала, что караульный захочет осмотреть мой рюкзак на предмет чего-нибудь опасного, но я ошиблась.
— Вытяни руки, — просто сказал привратник.
На несколько секунд я тупо застыла на месте, не понимая, зачем мне сейчас вытягивать руки.
— Ну? — сверкнув глазами, рявкнул караульный.
Я резко вытянула руки перед собой. Ослабевшие пальцы подрагивали от холода. Посмотрев несколько секунд на мои руки, мужчина кивнул.
— Хорошо, — буркнул он.
Я с облегчением опустила руки, так и не поняв, в чём именно заключалась проверка.
— Жетоны-то хоть есть у тебя? — спросил мужчина, нахмурившись.
— Э… — опешила я, ощущая себя полной дурой. — Жетоны?…
Караульный на секунду закатил глаза.
— Метрошные жетоны, — прохрипел он, но сразу же отмахнулся. — Ясно. Денег у тебя нет.
— А, — потерев подбородок, рассеяно отозвалась я. — Нет, денег нет…
— Тогда так, — сказал он, указав большим пальцем себе за спину. — Пройдёшь за ворота, дальше поднимешься по основной улице через весь город, до самого конца. Там будет приют. «Уголок у очага» называется. Короче, местный бомжатник. — Караульный прикрыл глаза. — Приют бесплатный только для наших бездомных, но только что прибывшим нуждающимся они дают койку на одну ночь, могут со скрипом на две дать, но, правда, только если места есть. Там они тебе и жрачку бесплатную дадут, если лишняя есть у них. — Караульный, щуря глаза, едва заметно пожал крепкими плечами. — В городе есть врач, торговцы, если надо. Марта из приюта подскажет тебе что и где. По поводу денег… то есть жетонов, — мужчина сложил руки на груди, сурово глядя на меня. — Поутру продай всё, что можешь продать в местных магазинах. Без жетонов тебе придется туго.
— Поняла, — пролепетала я, пытаясь осознать, отложилось ли в моей голове хоть что-то. — Спасибо Вам большое.
Мужчина вдруг прищурил глаза и сурово уставился на меня.
— И ещё, деточка, мой тебе совет: не подходи близко к Майорану и его клубу. Лучше вообще обходи стороной западную часть города, где он сидит. — Караульный коротко кивнул в сторону ворот. — Всё, бывай.
Сначала я думала спросить у привратника о ревизоре Купола, но потом передумала. Не стоит сейчас болтать об этом. Подожду немного, пригляжусь, может, кто в городе поможет мне.
Я подошла к городским воротам, крепко сколоченным из толстых досок и кое-где укреплённых металлом. Маленькая дверка была врезана в них с правого края.
Я обернулась, кинула взгляд на отдыхающий под покровом летней ночи лес, затем схватилась за ржавую ручку и толкнула дверь.
Оказавшись в Тверском, я тут же попала в его плен: в плен необыкновенного и неизведанного мной уголка целого мира, живущего своей жизнью. Тверской был первым маленьким городом-миром, в который я попала, после стольких лет, проведенных за стенами бункера. Конечно же, я не могла сравнить его с моим живым и прекрасным Куполом. Тверской был другим, особенным по-своему.
Я шла по широкой улице, по дороге кое-как присыпанной гравием, утопающим в грязи. Город был наполнен запахами мокрых псин, стоковых вод, металла и гнили. Иногда пахло сухой травой, плесенью и жареным мясом. От запаха еды меня немного шатало — я слишком давно ничего не ела. Множество огней от окон, старых ламп и пыльных фонариков освещали город. Паутины узких и широких улиц растянулась среди богатых коттеджей довоенной эпохи и советских многоэтажек из серого кирпича. Коттеджи, некоторые из которых выглядели как целые поместья, располагались за центром. Основное место в городе занимали, конечно, кирпичные дома в четыре или пять этажей. Среди них были торговые помещения с большими стеклянными окнами, проржавевшие ларьки и какие-то складские помещения.
Мимо меня сновали удивительные, незнакомые, пугающие меня люди с жестким взглядом и отстраненным выражением лиц. Среди них были суровые, высокие мужчины, дряхлые трясущиеся старики, понурые исхудалые женщины, и много кто ещё.
Главная улица Тверского отличалась тем, что на ней было великое скопление домов всех видов: от стеклянных новостроек до кирпичных многоэтажек советского времени. Деревья и кустарники разрослись около домов, здесь они выгляделии более живыми, чем за стенами города. Полусухие листья шелестели на кривых ветвях и, облетая, покрывали остатки асфальтированных дорог и тротуаров. Район старых бараков, ржавых фургонов и самодельных построек начинался ближе к самым окраинам, за которым у самых стен были распаханы небольшие поля-огородики. Там же, у границ города, разрослись маленькие рощицы и дикие садики. Земля здесь была высохшей и сухой, и низкие деревья и кустарники выглядели болезненными и едва живыми.
Я охнула, отшатнувшись. Проскочила мимо угла дома, чуть не задев наваленные друг на друга коробки. Мимо меня почти бесшумно прошел мужчина с лицом, исчереченным шрамами. Он был одет в старый пропылённый плащ из тяжелой кожи. Из-за его широкой спины торчал ствол винтовки. Я заметила, что тут почти все как-то так выглядели.
Через четверть часа улица заметно сузилась и вывела меня к окраинам. Я шла медленно, быстро у меня не получалось: ноги очень болели. Зато мне удавалось многое рассмотреть под неярким светом электрических ламп.
Я посмотрела в сторону, и мой взгляд скользнул по покосившемуся крыльцу, застеленному рваной тряпкой. Крыльцо прилегало к кривому домику с заколоченными окнами. Возле ступенек, на маленькой лужайке с редкой травой, я увидела пасущихся коз. Я в удивлении застыла на месте, разглядывая двух исхудалых, покрытых жидкой белой шерстью животных. Они, кряхтя, щипали полусухую траву с лужайки, покачивая узкими мордами. Из их плоских голов росли толстые крепкие рога. Как мне было удивительно и интересно снова видеть этих животных вживую. В детстве я уже видела домашний скот в Куполе. Козы паслись у нас на лугах у речушек, мы часто с ребятами подкармливали их.
