Я начал раздачу.
Ситуация первого сета повторилась практически один к одному.
Вампир остановился на тринадцати (восьмерка и пятерка) — он все так же ничего не боялся, играя из расчета на перебор крупье.
Пауку по-прежнему везло: двадцать (две десятки).
А у девушки на руках оказалось всего четырнадцать (две семерки). Я практически не сомневался, что она не остановится, — и не ошибся в прогнозе.
— Карту, — не сказала, а почти рявкнула она. При этом глаза ее лихорадочно блестели, а ноздри широко и часто раздувались.
Сидящее напротив меня существо было явно на пределе концентрации всех своих жизненных сил.
В этот момент я почему-то подумал, что неумолимо приближается кровавая развязка — охотница должна либо прямо сейчас впиться клыками в горло добычи, либо умереть от перевозбуждения.
— Не стоит так волноваться, — совершенно бесцветным, лишенным всяких эмоций голосом посоветовал я. — Это всего лишь игра.
Рука перевернула карту, и еще одна семерка легла на стол, рядом с двумя предыдущими.
— Браво!!! — вскричал Паук, одновременно громко захлопав лапкой о лапку. — Три семерки — двадцать одно!!! По неписаным правилам казино — шампанское всему столу за счет заведения!
Практически мгновенно вслед за этой репликой прямо из ниоткуда на столе появились изысканные фужеры с благородным напитком.
Счастливые игроки подняли бокалы, протянув их навстречу друг другу. В момент соприкосновения раздался характерный звук.
«Хрустальные», — чисто автоматически отметил я.
— Друзья мои! — Паук буквально лучился от радости. — Давайте же выпьем за нашу прекрасную и смелую охотницу! Сегодня она как никто другой заслужила подобное право — не только считаться, но и называться лучшей из лучших.
Даже лицо беспросветно-мрачного Вампира на какое-то мгновение озарилось почти человеческой улыбкой.
Они выпили до дна, после чего все трое бросили бокалы оземь.
— На счастье!!! — прокричал жизнерадостный предводитель застолья под звон разбиваемого стекла.
— На счастье!!! — эхом отозвались его соратники.
Один из бокалов остался целым.
Он принадлежал охотнице, в честь которой произносились все эти пышные речи.
— Плохая примета, — позволил я себе короткое замечание.
— Ах, ерунда, — отмахнулся Паук. — Все эти приметы не более чем глупые суеверия, уверяю вас...
Глаза мохнатого весельчака были скрыты солнцезащитными очками, а голос по-прежнему оставался бодрым, но мне почему-то почудилось, что прямо сейчас в глубине его сознания промелькнула едва заметная искра тревоги.
— Итак, у крупье десятка, — так же беззаботно, как и прежде, продолжал он. — Чисто теоретически вы можете даже победить. Так что давайте не будем оттягивать решающий момент, а скорее посмотрим, удастся ли вам хоть чем-нибудь удивить трех старых друзей...
Следуя пожеланиям играющей публики, я вытащил из бокса карту, но не перевернул, чтобы все могли увидеть ее номинал, а оставил лежать на столе рубашкой вверх.
В мгновенно наступившей напряженной тишине раздался мой отстраненно-спокойный голос.
— Не стоит настолько серьезно относиться к игре, — сказал я, повернув голову к девушке-собаке. — Когда-нибудь это может разбить вам сердце.
Затем наконец перевернул карту, и все увидели то, о чем я, сам не знаю откуда, знал...
Туз червей.
— «Блэк Джек», — произнес крупье стандартную формулировку и смел со стола все фишки игроков.
Девушка-собака выбыла из игры в тот момент, когда уже считала себя победительницей. Червовый туз действительно разбил ей сердце.
* * *
Зет продолжал работать, не прерываясь ни на мгновение. Даже когда он сидел, откинувшись на спинку своего глубокого мягкого кресла с закрытыми глазами, и тогда его мозг в лихорадочном темпе прокручивал всевозможные варианты развития событий. Он строил планы и контрпланы, охватывал, казалось бы, невозможные для простого смертного объемы информации, вычленяя из них только самое необходимое и отбрасывая все лишнее или попросту несущественное. У аналитика была великая цель, и он должен был достигнуть ее во что бы то ни стало. Потому что, кроме него, в этом мире не было никого, кто бы мог справиться с этой задачей — найти и обезвредить Чужого.
Три с половиной миллиона человек, погибших в аду ядерного взрыва, безмолвно взывали к отмщению, и если Зет не выполнит своей миссии, то просто сойдет с ума еще до того, как эта вселенная растворится в бесконечном потоке мироздания.
Он знал это наверняка, так как был всего лишь человеком — сильным, неординарным, можно даже сказать, гениальным, но человеком... Противостоял же ему в этом нелегком поединке искусственный разум самого Чужого или его напарницы.
Голова опять начала болеть. Аналитик знал, что это последствия передозировки психостимулятора и потом будет еще хуже, но ничего не мог сделать — тело не было подвластно разуму.
Он потянулся было в карман уже за пятой по счету таблеткой, но передумал. Последствия подобной перегрузки были непредсказуемы, а он во что бы то ни стало должен был находиться во главе операции.
— Кофе, — коротко приказал Зет, с какой-то отчаянной решительностью вдавив до упора кнопку селектора. — Крепкого, — без всякой паузы добавил он.
Секретарь прекрасно изучил пристрастия своего шефа, поэтому кофе был не просто крепким, а чрезвычайно крепким.
Аналитик чисто автоматически выпил полчашки, по-прежнему полностью сконцентрировавшись на решении текущей проблемы, когда почти одновременно, с интервалом меньше секунды, зазвонили два телефона: один — по внутренней линии, другой — по прямой связи с генералом Коррелом.
— Минуту, — попросил аналитик и продолжил: — Слушаю вас, генерал.
— У нас серьезные проблемы с Терри Баррелом, — сухо отрапортовал собеседник. — Его сын погиб, а это очень влиятельная фигура, имеющая связи во всех сферах, включая военные и политические. В небоскребе, где проходила операция по задержанию Чужого, проходил банкет...
— Генерал, — голос аналитика звучал жестко, можно сказать, грубо, — меня не интересуют подобные мелочи, я занимаюсь сейчас делами более насущными. Если у вас проблема с каким-то влиятельным человеком — решите ее. Бросьте своих людей на штурм, можете положить их всех — все равно пользы от них никакой, но ликвидируйте этого Терри или как там его...
— Мистер Зет, — голос генерала звучал холодно и бесстрастно, — широкомасштабные боевые действия внутри города, особенно в данной ситуации, представляются мне неразумными. У Терри Баррела под началом около двухсот телохранителей. Плюс к этому он может поднять в ружье еще около пяти тысяч членов бандформирований и преступных группировок. Вам нужны баррикады на улицах? Массовые беспорядки и всплеск насилия? И все это — в столице государства, только что пережившего ядерную катастрофу?
