Старлинг посмотрел поверх прически холодного синего цвета невысокой клиентки и сложил руки на груди, когда увидел Франческу. Его дикая усмешка расширилась, позволив ей лучше разглядеть зубы. Он немедленно обошел женщину, с которой разговаривал и зашагал к ней.
– Ах, Фиона, ты видение.
– Ты слишком добр, Редж. – Франческа осторожно улыбнулась. Она решила надеть красное, расшитое блесками платье без рукавов, ниспадающее до середины бедра. Платье имело высокий ворот, который был плотно застегнут на горле, но изящный ромбовидный разрез бежал от впадинки на её горле до пупка, открывая мягкие изгибы её груди и демонстрируя шрам от пулевого ранения как раз ниже её грудины. Этот шрам всегда восхищал Старлинга и она знала, как представить его в выгодном свете, возбуждая мужчину.
– Я так рад, что ты пришла.
Рука Франчески скользнула под его руку.
– Ты, Редж? Я была удивлена, когда получила приглашение на это открытие. Я проигнорировала другие, предположив, что ты хотел позлорадствовать.
– Хорошо, что ты не пошла к другим, потому что я буду злорадствовать. – Старлинг повел ее в глубь галереи, мимо ресторана в меленькую комнатку. – Твой уход сначала привел меня в ярость, но затем после раздумий я нашел тебя вдохновляющей.
– Ты? Как так?
Редж вынул свою руку и широко развел ими.
– Очень вдохновляющей, моя дорогая. Эта работа полностью посвящена тебе.
Франческа оглядела комнату и тяжело сглотнула, чтобы вернуть сердце в надлежащее место. Картины в комнате были разных размеров, но все разделяли стиль и цветовую схему. Старлинг использовал довольно примитивный и импрессионистский стиль, рисуя их, положившись на палитру, состоящую по большей части из черного и зеленого цветов с красным в качестве контрастного цвета. Она узнала части собственного тела в большинстве изображений, включая шрамы на груди и на бедре. Её лицо, когда оно появлялось полностью, было абстрактным и огромным по сравнению с другими фигурами, как будто она была в некоторой степени сверхбожеством, постоянно осведомленным, что делали другие фигуры.
Картины имели заголовки вроде «Честность I», «Доверие IV» и «Нет секретов VIII». Она быстро сделала несколько расчетов в уме, и полагая, что Старлинг не лгал по поводу номеров картин, он сделал приблизительно две дюжины картин за три месяца с момента их разрыва, темп который превышал для него все ожидания.
Она посмотрела на него, широко раскрытыв глаза.
– Я не знаю что сказать
– Тебе не нужно ничего говорить, моя дорогая – Старлинг бросил злобный взгляд на покупателя, который вошел в меленькую комнатку, но человек быстро выскочил – Ты никогда от меня не слышала этого прежде, но я сожалею и благодарен тебе.
– Редж, с тобой все в порядке?
Мужчина откинул голову и рассмеялся.
– Ты помнишь, когда мы первый раз встретились?
– На минеральном источнике? Да. Ты взял меня той ночью на открытие как это.
– Да. Ты сказала мне на первой встрече – что твоё условие дружбы не иметь секретов от друзей. Ты говорила, что если я не смогу выдержать это, то, наверное, мы не будем друзьями. Я думал, что смогу, и мы начали запутываться.
Она протянула руку и погладила его щеку.
– Мы стали любовниками.
– Мы стали. Я разделил близость с тобой, не думаю, что я когда-либо разделял что-то подобное, и это пугало меня. Именно поэтому у меня была связь с той моделью, которую я рисовал. Когда ты узнала, твоя реакция частично была такой, какой я ожидал и хотел.
– Ты хотел, чтобы я бросила тебя. – Фиона позволила легкой улыбке коснуться её губ. – И я сделала, что ты хотел.
– Да, дорогая, но не по причине, которой я ожидал. Я думал ты бросишь меня, потому что я изменил тебе. Ты сказала мне, что проблемой была не моя измена, а факт, что я солгал об этом. – Редж встряхнул головой – После того как ты оставила меня, я долгое время сидел и думал. Я хотел, что бы ты пришла к открытию, так чтобы я смог бы оскорбить тебя, но затем я понял, что сделал ошибку. Ты действовала открыто и установила простые правила для нашей дружбы. Я нарушил эти правила и заплатил последствиями.
Он усмехнулся и указал на дверной проем, за которым ходили ярко одетые покупатели.
– Ты не походишь на них, Фиона. Они приходят сюда, что бы получить частичку меня, как будто простые деньги могут купить мой дух и заставить меня быть лояльным. Если я выйду туда и начну оскорблять их, они будут ловить каждое слово. Это знак престижа, что я соблаговолил поносить их. Если я откажусь продать им картину, сказав, что их дом не достоин её, то они найдут агента, который купит её; так они могут сказать что обманули меня, не зная, что агент купит ее по вздутой цене.
– Что ты говоришь, Редж? – Франческа оглядела комнату – Ты собираешься продать частички меня этим людям?
– Ну, да конечно. – Редж шаловливо улыбнулся, затем шагнул к маленькой картине изображавшей человеческое сердце в зеленом цвете, окруженное черным с тонкими красными трещинками в нем. – Но эта представляет моё сердце, завидующее миру, который ты знаешь. Эта картина «Нет Секретов X» для тебя. Этот кусочек меня, который не имеет цены, хотя я надеюсь с её помощью вернуть нашу дружбу.
Франческа внимательнее рассмотрела картину, повернулась, и пристав на цыпочки, поцеловала его в губы.
– Будем рассматривать это как аванс, не так ли?
Редж улыбнулся.
– Сделка лучше, чем я ожидал.
– О, ты заплатишь, Редж. Ты дорого заплатишь. – Она улыбнулась ему. – Но я думаю, пришло время тебе сделать так, чтобы твои покупатели заплатили намного дороже.
– Несомненно, моя дорогая. – Редж склонился и поцеловал её, – Возможно, я продам картины в этой комнате с успехом и секретом от каждого покупателя. Это должно быть забавно.
– И ты поделишься секретами со мной?
С удовольствием, Фиона Дженсен, действительно с большим удовольствием.
Франческа была представлена мистеру Арчи, владельцу галереи – мужчина старательно пытался выглядеть моложе, чем был, и лебезил перед ней – затем присутствовала на церемонии исправления таблички, гласившей «Нет Секретов X», чтобы прочитать «Из частной коллекции Фионы Дженсен». После, когда всё было сказано и сделано, владелец галереи стал настаивать на том, чтобы назвать её именем какой-то абсурдный кофейный напиток, который она с честью вытерпела только потому, что он, как ни странно, на вкус был не так уж плох, несмотря на то, что в нем было только двадцать процентов кофе. Она слушала Старлинга, давшего краткую лекцию о серии картин под названием «Полное разоблачение» в комнате, связывающего их создание с требованием от правительства рассказать всем что на самом деле происходит на войне с кланами. Меньше чем через пять минут Старлинг превратил обладание частью его работ с инвестиций в политический процесс, взвинтив цены и поощрив оживленную торговлю.
