время путешествия по траншее мне лишь трижды встретились преграды, потребовавшие для их преодоления усилий, сходных с теми, которые я приложил чтобы пройти через кусок ничейной земли.
Сначала в траншее, по которой я шёл обнаружилась непонятная лужа словно бы жидкой ртути, из которой к стенам шли толстые нити чего-то, похожего на серебристую паутину. Лезть через эту дрянь мне не хотелось, уж очень субстанция показалась подозрительной своей… демонстративностью что ли? Огненные хлысты-ловушки прятались от глаз, а эта фигня была прям на виду. В общем, я поднялся на следующий уровень траншеи, а потом и вовсе на поверхность, обходя странное место через витки колючей проволоки.
Второй раз, когда ртутная лужа осталась в сотне метров позади, мне встретился достаточно хрестоматийный случай магических отходов: случайное анимирование материи. Глина и камень шевелились в подобии жизни вокруг ржавых боеголовок, во время битвы видимо попавших на заминированный участок земли между двумя соседними траншеями. Магические энергии переплелись самым причудливым образом и придали неживой материи признаки живой. Нет, конечно, не гуманоидных големов — такой уровень убывания энтропии был уж слишком невероятным, скорее это было что-то вроде примитивных одноклеточных, выросших в размере в тысячи раз. Эта амёба медленно двигалась по ничейной земле, движимая лишь одним инстинктом — она хотела жрать. Ну или, если точнее — поглощать энергию, накопившуюся в ловушках. Возможно, одна из этих ловушек амёбу прикончит. Возможно, омерзительное создание дойдёт до конца своего пути, напитавшись энергией и перед ним встанет вопрос, что делать дальше. Возможно было всякое, но я взял на себя смелость решить будущее этой твари самостоятельно. Меч взвизгнул, рассекая воздух, и незримая волна отсекла и нарезала боеголовку на десяток частей. Странный симбиоз магических энергий исчез вместе с детонировавшими наконец заклятьями боеголовки, и куча земли и камня рассыпалась по траншеям, потеряв обретённое подобие жизни.
Третий раз проблема подкралась незаметно — дело в том, что я только-только перешёл в следующий «уровень» оборонительного пояса, а именно — бетонные укрепления с орудиями средней дальности. В силу того, что я только-только тут оказался, я не осознал в должной мере опасность, когда сунулся в длинную вытянутую залу, потолок которой тонул во тьме. В мою защиту можно только сказать, что я привык видеть преграды как ту или иную форму магической ловушки или чего-то живого или оживлённого той же магией. Тем временем, локальных изменений законов реальности я после первого путешествия по странно изгибавшемуся тоннелю больше не встречал. До этого момента, я имею в виду.
Я шёл по кромке зала, вдоль стеллажей давно застывших аппаратов, освещая себе путь клинком катаны, вокруг которого закрутилось маленькое огненное торнадо. В другой руке я держал заряженный револьвер. Последний, кстати, я держал в руке взведённым скорее для спокойствия, а не из-за каких-то опасений. Наоборот — никаких опасений у меня не было, потому что ни моё чутьё, ни ощущение магии ничего опасного не наблюдали.
Но вот завернув за очередной угол, я как-то слишком неудачно оступился, взмахнул рукой и нажал на спусковой крючок. Револьвер полыхнул мощной дульной вспышкой, тяжёлая пуля вылетела из среза ствола и устремилась вперёд, набирая свою чудовищную скорость… а потом начала её терять, причём очень быстро. С изумлением я наблюдал, как тридцатиграммовая пуля летела всё медленнее и медленнее, а потом и вовсе застыла в воздухе, примерно в четырёх метрах передо мной. Сначала я подумал, что это просто… ну, местная странность, которых в Верденских траншеях хватало, а потом… потом на эту странность начали наслаиваться другие детали.
Самой первой была та, что я собственно пулю видел — и это несмотря на то, что в густой тьме мой самопальный факел освещал не более чем на метр-полтора вперёд. Быстро проследив взглядом источник света, я поднял глаза к потолку и увидел словно бы… цепочку событий. Вот я спотыкаюсь, вот нажимаю на курок, вот стреляю и вот вспышка выстрела освещает всё вокруг. Только вот изображений в этом калейдоскопе было, наверное, бесконечное количество и все они уходили, уменьшаясь, складывались в сложную фрактальную фигуру. Именно она, теми частями в которых «я» только нажал на спуск и освещала всё вокруг. И вот этот последний факт испугал меня по-настоящему. Отражение не может освещать реальность, это очевидно, но кто тогда стоит в бесчисленных отражениях надо мной? Что будет в тех кадрах, в которых калейдоскоп догонит реальность и какой-нибудь из этих «я» поднимет голову и увидит меня?
«А ведь что-то такое и произойдёт,» — пришла на удивление спокойная мысль, — «Я ведь двигаюсь в сторону замедления времени. Вон там, в четырёх метрах передо мной — горизонт событий, за которым кроется что-то, информация о чём не может даже вернуться ко мне в виде света. Пока что меня защищал от участи познания этого странного места однообразный поворот коридора — он всегда сворачивал налево. Но вместе с тем, это не диск, это спираль и с каждым новым витком я приближаюсь к точке, за которой лежит неизведанное.»
Вот от последней мысли меня прошиб пот. Первое что узнаёт каждый маг, буквально первый урок, который он учит и чаще всего — ценой своей ошибки, крови и страданий заключается в том, что Неизведанного надо бояться и избегать. Потому что в магии и истоках Неизведанное — это не обещание увлекательного приключения, это символ пути к сердцу вселенной, настолько для тебя непостижимому, что ты запнёшься только при встрече с дверью.
«Уважай тайну. Не беги за знанием вслепую — некоторые знания лучше не получать. Уважай магию. Бойся старой крови,» — так меня напутствовал мой лучший учитель и ни разу его наука не оказалась лишней.
К счастью, я не успел углубиться достаточно глубоко, а вернуться по своим следам было гораздо проще — пока что. Одновременно с моим возвращением, картинки в калейдоскопе надо мной начали двигаться быстрее и когда я вернулся к двери, через которую вошёл в этот странный зал, один из «я», самый близкий к актуальному мне току времени наконец поднял голову. Он увидел меня, в глазах его, освещённых пламенем множества дульных вспышек, промелькнула цепь мыслей, которые роились в моём собственном черепе, а потом… он улыбнулся и шагнул вперёд. Потом ещё раз и ещё. Остальные отражения, я видел, поступали похожим образом.
Признаюсь — я не стал смотреть на то, что произойдёт когда тот первый «я» замрёт рядом с пулей. Не хотел я этого знать. Поэтому я бросился назад, спиной открыл дверь и резким движением выпрыгнул в
