дополнительный шарм. Непись явно флиртовала со мной, но в пределах разумного. Но затем лицо приняло серьезный вид.
– Я слышала, ты ищешь кого-то?
– Есть такое, а ты знаешь, что-нибудь про нее?
– Ведаю, но лучше тебя у Миланьи расспросить.
– А кто это?
– Знахарка местная, точнее не совсем, в лесу она обитает, отшельница. Она много с кем общается и много чего знает.
«Найти Знахарку Миланью, узнать у нее про вдову».
Я, конечно же, принял квест. На карте тут же нарисовался крест. И, попрощавшись с Любомирой, я втопил. Уже через полчаса бегом я достиг хижины Миланьи. Как и предполагалось, Знахарку нужно было «умаслить», за информацию о вдове она запросила травы, не в смысле покурить, а для рецепта.
– Травки особые, прихотливые, но и растут они не в обычном месте. На старом погосте можно сыскать их. Только это, на кладбище нужно ночью идти, когда луна появится, так колокон и вылезет. Бери лишь цветы, листья не трогай даже, да по сторонам смотри. Не спокойно что-то стало на погосте. Соберешь 15 цветочков, тогда и поговорим дальше?
Кладбище, да еще неспокойное, разве это не приключение? Это же не зверье бить за копейки опыта, да не мухоморы и подберезовики с околоосиновиками собирать.
«Найти 15 цветов колокона, опыт 200, подсказка, где найти вдову».
Миланья рассказала, как добраться мне до погоста, и на карте появился новый крестик. До ночи было еще далече, и я решил выполнить обещание, которое дал навкам. Заранее в селе обменял у Солтана оставшиеся после квеста Охотника шкурки куницы на костяные гребешки, их-то я и нес в подарок русалкам. На привычном месте я услышал характерный всплеск и знакомое подсмеивание:
– Пришел, не обманул.
– А подарки принес?
– Что подаришь?
Голоса раздавались фактически рядом, чтобы затем отдалиться. В воде происходило постоянное мельтешение, похожее на выступление синхронисток. Я подошел к кромке берега и спросил:
– Кому дарить-то?
– Брось в воду…
– Кидай нам, бросай в воду.
Я достал из мешка десяток гребней, размахнулся и бросил.
– Ах, какие красивые.
– Костяные, зубчиков много, есть мелкие и большие.
– Удобно волосы чесать будет, спасибо.
«Репутация с русалками +90 итого, 100 баллов – Дружба».
Очередной всплеск и на берегу появилась женская рука, которая положила наручи. Они были кожаными, но при этом совершенно не размокшими. «Отдарок, услышал я». Наручи система подсветила зеленым цветом. Всмотрелся и увидел надпись:
«Кожаные наручи редкие – физическая защита 6%, восприятие +2 (103)».
Надел сразу же на руки, сидели удобно, как влитые. Поблагодарил навок и собирался уже уходить, как услышал тихий плач в камышах. Я тихонько раздвинул кусты и увидел молодую девушку, которая тихонько лила слезы и всхлипывала.
– А ты чего красавица мокроту разводишь? Воды и так много вокруг.
Девчушка, перестала шмыгать носом, любопытно взглянула на меня и намеревалась задать стрекоча. Но что-то ее остановило. Гребешков у меня уже не оставалось, поэтому, порывшись в сумке, достал из нее медное колечко и протянул русалке.
– Это мне? – зеленые глаза стали еще больше. Милое личико, но неестественно бледное. Она схватила колечко и переплыла к камню, на который тут же сложила руки, высунувшись по пояс из воды. Левую руку украшал мой подарок. – Спасибо, сестрицы завидовать будут.
– Не за что, а чего ревела, случилось, что или обидел кто?
– Жалко… – снова всплакнула русалка.
– Кого жалко, утонул кто?
– Волка жалко. Он приходит вечерами на берег и долго воет, да жалобно так, что прямо мурашки по коже, и слезы сами текут. А потом убегает и по лесам прячется.
– Волк что ли прячется в лесу?
– Да почему волк-то? Парень молодой… Жалко его, – и навка снова собралась зарыдать.
– Запутала ты меня. Тебе кого жалко-то – волка или парня?
– Парня…И волка тоже.
– Ничего не понял.
– А что непонятного? Говорю же, волк воет жалобно, а парня тоже жалко. Обоих жалко, хотя и не два это, – и русалка нырнула в воду, так и не объяснив мне ничего толком.
Получился у нас разговор Обезьяны с Тигренком, когда они искали клад:
«Клад – это то, что покладено? – Не покладено, а положено! – Нет! Не положено, а закопано! – Не закопано, а зарыто!».
Поди, пойми. Отойдя от берега, начал думать про поход на кладбище, и про горести навки вскоре забыл…
Приближалась ночь, до восхода луны оставалось меньше часа. Приближалось и старое кладбище. Оно не походило на те погосты, где хоронят сейчас. Никаких оградок, памятников и прочей атрибутики. Это было место, огороженное некогда глубоким рвом, который сейчас обвалился и был не глубже аршина. Могильники располагались по кругу. Некогда высокие курганы со временем сгнили, и частично провалились. Каждое захоронение было обложено камнями. И если смотреть на него сверху, то казалось бы, что какой-то ребенок нарисовал солнышко с лучиками. Вот только серединой была могила, а лучами притащенные каменные глыбы.
С погоста дул неприятный ветерок, но запаха гниения и разложений не ощущалось. Взошедшую луну эпизодически накрывали свинцовые тучи, от чего она проглядывала среди них кровавым пятном. Кладбищенские деревья казались истуканами, которых поставили охранять покой умерших. Территория была явно заброшена и не ухожена, вся заросшая травой по колено. Обычная осока и тимофеевка, ковыль и прочие полевые дикоросы. Заветного колокона среди них не встречалось.
Значит, идея насобирать нужной травы по-быстрому провалилась. Нужно идти вглубь погоста, и почему-то уверенность, что колокон будет расти на могилах, также увеличивалась с каждой секундой. И она оказалась верной. Первый цветок, темно фиолетовый и светящийся прозрачным светом, нашел почти в центре захоронений. Он чем-то напоминал кувшинки, которые встречаются на пруду. Такие же мясистые листья, короткий стебель, и небольшое соцветие, мерцающее в ночи при отблесках луны.
Миланья предупреждала, что брать нужно лишь сами цветы, а листья и стебли избегать трогать. Но попробуй к ним подберись и не коснись ничего. А почему не касаться? Может листья и стебель ядовиты? Я пропустил через растение силы стихий, как меня учил Буян, постарался вникнуть в суть цветка. Почувствовал, как по нему струится сок, как лепестки колышет ветер. Сработало Восприятие. Я заметил, что во
