Шестое правило дворянина - Александр Герда

Ну а когда Ясные Горки наконец опустели и территорию моего владения покинул последний полицейский, я поехал в Департамент, где меня дожидался Гринев. Он позвонил рано утром и сообщил, что имеет на мой счет особые распоряжения от руководства.

Узнав, что приключилось в моем владении, аншеф даже не слишком удивился:

— Слушай, я вот понять не могу — и когда ты успеваешь себе на задницу всякие проблемы находить, Соколов? Ты можешь мне объяснить, почему тебя каждый второй хочет тебя прикончить?

— Не могу, Василий Денисович, — весело ответил я. — Сам иногда удивляюсь. Вы же знаете, я человек миролюбивый — без дела и мухи не обижу.

— Да уж, миротворец ты еще тот, — хмыкнул Гринев. — Ладно, заканчивай со своими делами и срочно ко мне — особый приказ на ваш счет пришел.

Собственно, о предмете нашей встречи я догадывался и не ошибся. Разговор пошел о предстоящей поездке в Японскую империю. Кроме меня у Гринева в кабинете присутствовал уже знакомый мне Алабин, который, как оказалось, должен будет составить мне компанию.

В общем и целом, в гости к императору Фумихито нас поедет семь человек, включая Подарину и Соловьеву. Насколько я понял, команда подберется, что надо. Ну, а кроме того, будет еще с десяток Мироходцев и со стороны Японской империи — не будем же мы сами за них всю работу делать.

Отправляемся завтра утром, с таким расчетом, чтобы надолго там не задерживаться и через пару дней вернуться домой. В заключении Василий Денисович пожелал нам удачи, снабдил меня эфириумом для Шушика и мы распрощались.

День выдался каким-то слишком суетливым и беспокойным, так что в Ясные Горки я вернулся изрядно вымотанным — разговаривать ни с кем не хотелось, уже язык болел.

Единственное исключение сделал для Василисы, которая замучила меня вопросами о моем здоровье. Ну и еще одно для Леонида Александровича — очень интересно было узнать, что он вынюхал за день.

— Пока мне порадовать вас нечем, ваше сиятельство, — огорчил меня Верховцев. — Копаем везде, где только можно. Из особо интересующих нас людей никто территорию империи не покидал. Но мы работаем, Владимир Михайлович.

— Это хорошо, что работаете. Должны быть какие-то ниточки, — сказал я. — Туда просто так обращаться никто не станет.

Еще до поездки в Департамент я исследовал все, что можно было найти насчет этого ордена и выяснил, что организация действительно весьма авторитетная. Так что ехать на личную встречу с Кардиналом мне не очень сильно хотелось — слишком трудным разговор получится. Если другого выхода не будет, то встретиться придется, но лучше попытаться найти заказчика.

— Георгий Константинович пообещал завтра пару парней толковых дать в помощь, — сказал Леонид Александрович. — Так что может быть к вечеру даже что-то интересное накопаем, сразу позвоню с отчетом.

— Завтра вечером я очень далеко отсюда буду, так что через пару дней новостями поделитесь.

— Оно и к лучшему, — облегченно вздохнул Верховцев. — Мне работать легче будет. Куда едете спрашивать не буду — обычно вы сами рассказываете, а если не говорите ничего, значит знать не положено.

— Все правильно понимаете.

— Тогда осторожнее там, в поездке... И удачи вам.

— Постараюсь, — пообещал я и отключился.

Как в воду смотрел мой начальник службы безопасности — удача нам точно понадобится. Надеюсь, что японцы хотя бы вести себя будут прилично, не то что эти нахалы с Туманного Альбиона.

Общий сбор в Шереметьево был намечен на час ночи. Собственно, так оно и вышло — все явились без опозданий и теперь сидели в зале ожидания для почетных персон злые как черти. Учитывая время, вполне ожидаемо — обычно ночью спят, а не болтаются по аэропортам.

Особо лютовал Минин, которого выбрали в качестве замены одного из выбивших парней Константина Игоревича Алабина. Алексея поставили в известность об этом в тот самый момент, когда он как раз собирался выехать из своего имения на пару дней в Сочи — отдохнуть после Британских приключений.

— Проклятые самураи! — то и дело бурчал он, когда речь заходила о скором полете. — Почему я должен рисковать своей задницей из-за каких-то парней, которые даже не считаются нашими друзьями?

— Потому что так решил Николай Александрович, неужели непонятно? — третий раз за ночь попытался осадить его маркиз Алабин, который, как и в прошлый раз, был назначен старшим операции.

После замечаний бригадира Минин умолкал, но хватало его ровно на пять минут, а потом начиналось все сначала.

Как и говорил Гринев, нас было семеро. Кроме перечисленных, еще Подарина с Василисой, уже знакомый мне граф Ларионов, которого я видел в Сергиев Посаде и какая-то незнакомка. Худая как тростинка брюнетка, с угольно-черными глазищами, которые были у нее огромными, словно блюдца.

— Елизавета Анохина, — шепнула мне между делом Соловьева. — Она маг крови.

— Это как? Она вампир? — впервые слышал о таком.

— Сам ты вампир, — шлепнула меня по заднице Василиса. — В самолете почитаешь, если интересно.

Почитаю, времени у меня на это будет предостаточно — шутка ли, девять часов перелета. Можно успеть и обжиться в самолете.

Сама же Анохина оказалась девушкой не слишком разговорчивой и за все время, пока мы дожидались самолета, не сказала ни одного слова. Да и вообще какая-то странная... В черных шелковых перчатках, хотя для этого аксессуара явно не сезон. Да еще этот взгляд... Таким и проткнуть можно.

Даже наш весельчак Минин старался не отпускать в ее адрес своих шуточек, хотя тот же Ларионов уже успел получить от него в свой адрес парочку едких замечаний.

Примерно за двадцать минут до вылета нас пригласили на посадку. Японцы прислали за нами спецборт, который должен был доставить нас прямиком в Кагосиму.

Оказавшись наконец в самолете, все немного расслабились и вскоре дружно заснули. Не знаю, как остальные, а что касается меня, то я благополучно проспал почти да самого полудня, пока Василиса не разбудила меня к обеду и не поинтересовалась что я буду есть: курицу, рыбу или говядину.

От такого обилия вариантов я даже немного растерялся — как-то неожиданно получить от японцев такой сюрприз. Минин вообще переживал, что нас скорее всего будут кормить овсяной кашей. В лучшем случае дадут еще по стаканчику