спасибо. Могли бы и посадить под замо́к, между прочим, интересы человечества важнее переживаний отдельно взятого оперативника R-80.
Шеф при личных встречах поглядывал на Виталия с сочувствием, но большею частью молчал. Кадеты и Валюшка ничего не знали и ничего особенного не замечали – по крайней мере, внешне никак этого не показывали. Так что Виталий страдал бы в одиночку, если бы было когда. Однако служебные дела времени на страдания попросту не оставляли.
События начали развиваться, когда Виталий уже стал подзабывать о странных письмах и почти уверился, что ничего особенного за ними не стояло, что это просто чья-нибудь ошибка или безобидная шутка. И началось все вовсе не с нового письма-сообщения.
Снова громыхнуло на Флабрисе: исчезла поисковая двойка в составе стандартной трехсотки «Печора» и разведкатера «Бекас». И искали они не мелочевку какую-нибудь местную – там целый детектив в итоге развернулся.
Началось с того, что один из преображенских экипажей на «Гиацинте» во время сопровождения гражданского грузовоза заметил на склоне одинокой сопки, торчащей из местной тайги, неустановленный корабль, предположительно – поврежденный, предположительно – «Джейран». Обследовать детальнее не имелось возможности: грузовоз не стал бы задерживаться, а отпускать его без сопровождения ребята с «Гиацинта» не имели права по полетной инструкции. Поэтому они зафиксировали в бортжурнале координаты и по возвращении в полк доложили о находке по всей форме. В указанное место немедленно был выслан «Рамфоринх», который без труда нашел одинокую сопку, однако никаких кораблей на ее склонах не обнаружил. Накрутив несколько петель, «Рамфоринх» ни с чем убрался восвояси; пилот в свою очередь доложил по форме, что на указанных координатах и в пределах десятикилометровой окружности от них ничего интересного не присутствует. Экипажу «Гиацинта» после этого справедливо попеняли на то, что они поленились сделать оперативную съемку. Наверх преображенцы докладывать не стали ввиду отсутствия фактологии, и все на некоторое время затихло.
Месяца через полтора метеорологическая служба Флабриса в частном порядке запросила штаб Преображенского полка – не ваш ли, интересовались метеорологи, кораблик валяется в прибрежной пустыне на севере континента? Ребята они были ушлые, дотошные и последовательные, поэтому вопрос свой подкрепили несколькими статичными изображениями: действительно, посреди барханов замечательно просматривался зарывшийся носом в песок корабль, несомненно – «Джейран» модификации «Соло-М» с поврежденным хвостовым оперением.
Преображенский полк в последние годы «Джейранов» не терял, но о недавнем докладе «Гиацинта» все прекрасно помнили, так что облет пустыни мигом попал в план ближайших рейдов. Однако два последовательно отправленных разведчика в означенном месте ничего не нашли. В штабе озадачились, но сообщать Земле снова не стали. Зато ввели дополнительное свободное патрулирование по всему осваивавшемуся полушарию Флабриса (два континента и несколько архипелагов).
Через какое-то время один из патрулей в составе «Печоры» и «Бекаса» не вернулся с планового вылета, и вот тут-то уже преображенцы не могли отмолчаться: отчитались о происшествии перед Генштабом, заодно присовокупив информацию о загадочном то появляющемся, то исчезающем «Джейране».
Естественно, разнообразные компетентные службы, включая TS, моментально сделали стойку на «Джейран Соло-М» с поврежденным хвостовым оперением. Ангелы немедленно оповестили Виталия специальным закрытым блиц-сообщением, и почти одновременно поступил запрос в R-80 касательно расследования по исчезнувшим «Печоре» и «Бекасу», в скорой находке которых преображенцы ни на секунду не сомневались.
В любом случае Виталию следовало собираться в командировку на Флабрис, второй раз за год. Исчезни там только «Бекас» или даже только «Печора» – возможно, ограничились бы посылкой на дело Юры Родионова, но два корабля одномоментно – это уже уровень старшего оперативника.
Ну а поскольку в деле фигурировал мерцающий «Джейран», командировка предполагалась двухслойная – и по линии R-80, и как продолжение недавнего тигонского расследования TS.
Интендант Генштаба капитан Брагин, как того и требовали инструкции, зарегистрировал грядущий служебный вылет и полез выяснять сроки старта ближайшего струнника на юг.
Струнник стартовал через четыре дня.
Пока кадет с расстановочкой, по капельке цедил кофе, Виталий задумчиво изучал узор на дне собственной чашечки. Сам он кофе заглотил, как обычно, по-варварски, в два приема.
Четыре дня. Четыре дня прошло, а ангелы так и не проявились. Иван Иваныч, конечно, предупреждал, что наблюдать они будут издалека, но, черт возьми, неужели не будет никакого инструктажа перед делом? Наверняка ведь TS-никам найдется, что сказать и от чего предостеречь. Свой шеф, Коля Елизаров, накануне пожал Виталию руку, грустно и всепонимающе заглянул в глаза и ограничился банальным: «Ты поаккуратнее там…»
Наверное, точно так же чувствуют себя старшие офицеры гвардейских и регулярных полков, когда к ним заявляется шурупский капитан из R-80 или еще откуда и предъявляет пайцзу.
Виталий с кадетом сидели в кафе при космопорте и ожидали открытия посадки на регулярный струнник до Флабриса. Поскольку Флабрис начали осваивать сравнительно недавно, спецы R-80 предпочитали летать туда без своих бортов, пользоваться тамошними и при нужде привлекать хорошо знающих обстановку пилотов. Это на обжитую Лорею можно и на своей пятисотке, Лорея уже почти как Венера, только людей поменьше. А на Флабрис лучше пассажирами. Кроме того, служебную пятисотку оставить на Луне порекомендовал Коля Елизаров, прозрачно намекнув, что ему и самому это порекомендовали. В целом так было правдоподобнее – свой корабль нужен лишь там, где нет возможности взять чужого. Уж где-где, а в гвардейском Преображенском интендантам Генштаба с расширенными полномочиями обязательно выделят какой-нибудь завалящий борт! Побурчат за спинами, конечно, не без этого, поиграют желваками на скулах, помянут сквозь зубы крыс тыловых, но, увидев воочию взлет и посадку своего кораблика с Виталием в качестве пилота, обязательно смягчатся. Возможно, кто-нибудь из лейтенантиков-преображенцев потом впечатленно покачает головой и поцокает языком: «Надо же, шуруп, интендант, из Генштаба, а как летает!»
Струнопорты по традиции имели две независимые пассажирские зоны: здоровенную общую для гражданских и маленькую служебную для командированных, таких как Виталий с кадетом. Так что в качестве попутчиков имелся шанс встретить и простых военных, и непростых военных, и дипломатов, и черт знает еще кого. Причем пассажиров служебной зоны никто объявлением на посадку не пригласит, для них существовала своя молчаливая индикация на информационных табло, нужно было просто знать, куда смотреть.
Табло с индикацией для командированных отлично просматривалось от столика, за которым устроились Виталий и Юра. Метки о начале посадки пока видно не было.
Виталий наконец решился оторваться от хитросплетений узора кофейной гущи и почти сразу увидел невдалеке Иван Иваныча.
В одиночестве, без напарника, видеть его было странновато. Да и одет он был не как обычно – в черную пару, а в джинсы и цветастую рубашку-кубинку.
