Айлз к своему плечу. — Если тебе нужна помощь — я сделаю всё, что только смогу. Даже если тебе нужно просто немного поплакаться в плечо. Я могу быть твоей ямкой в лесу. Ты придёшь ко мне, выкинешь в меня всё, что только захочешь, закопаешь, и больше никто эту ямку не найдёт.
— Это какая-то странная охотничья метафора про жилетку? — Джо невольно улыбнулась от тёплых слов капитана и все-таки сделала глоток.
— Если тебе так больше нравится, то пожалуйста, — хохотнул Вудс. Джо положила голову ему на плечо, наблюдая за снующими мимо людьми, которые оживленно что-то обсуждали и как будто бы готовились к чему-то захватывающему и весёлому. Ей не нужно было плакаться и что-то рассказывать. Ей было достаточно знать, что она не совсем одна в этом свихнувшемся мире.
Теперь Док мог с уверенностью сказать, что это место ему абсолютно не нравилось. Эта ночь определённо войдёт в его десятку самых отвратительных ночей всей жизни. Мало того, что сегодня он еле вытолкнул засидевшуюся поклонницу из номера, так теперь он ещё и не мог заснуть. Он пробовал винить в бессоннице всё что угодно: дождь за окном, похрапывающего соседа, имя которого он не запомнил, хотя тот охотно представлялся уже раз пять, отсутствие привычного спутника жизни в виде халата, новый, конечно, был неплох, но ему далеко было до оригинала, который так нагло стырила Джо, а ещё… Джо. Этот сон снова не давал доку покоя. Он преследовал его в самых отдалённых околотках сознания.
А вот Питер смог с уверенностью сказать, что ему почти нравится это место. Он даже и представить не мог, что на всей отравленной вирусом Земле остался хоть один человек, с которым ему было о чем поболтать. Он мог слушать Софи вечно и вечно ей отвечать, а она ровно столько же готова была слушать Ривера. Если бы Пит не был научен горьким опытом отвергнутости, он бы непременно выпалил что-то о том, как прекрасно Софи смеётся, как звонко и мило она чихает, аккуратно прикрывая рот сгибом локтя, но Питер знал, чем может кончится спешка, поэтому ждал. Наконец-то у Питера появились робкие планы чуть более долгосрочные, чем полчаса. Конечно, он и не думал мечтать о свадьбе, медовом месяце и прочих прелестях прошлой жизни, но на конфетно-букетный период точно рассчитывал.
Они с Софи лежали на широкой односпальной кровати в её комнате и увлеченно рассказывали друг другу о личном опыте с работами Мартина Скорсезе, Франко Дзеффирелли и тесно изучали глазами лица друг друга.
Их прервала соседка Софи, которая залетела в комнату и, даже не кинув взгляд в сторону Тёрнер, подлетела к зеркалу и начала возмущаться.
— Ты представляешь, Софи, он меня выгнал! Да что он вообще о себе возомнил, этот докторишка! Я перед ним целый день выплясываю на задних лапках, а он мне знаешь, что? «Увидимся завтра!», Софи! Откуда в нём вообще столько самоуверенности и напыщенности, что он вообще понимает?! Да он…
— Юджиния… — Софи было неловко прерывать подругу, но ещё более неловко ей было перед Питером. Она бы совсем не хотела, чтобы он выслушивал такое о своём друге.
— Что, ты хочешь сказать, что я не права? — она на секунду оторвала взгляд от своего отражения, оборачиваясь к к соседке. Увидев Ривера, она сначала в удивлении открыла рот, а потом улыбнулась с лёгкой издевкой. — Да у нашей ботанши появился ботан?
— Юджиния!
— Простите, я уже ухожу, — Питер неловко поднялся, улыбнулся Софи и быстрым шагом направился к выходу. — Спокойной ночи, Софи. Юджиния, — он кивнул девушкам, секунду постоял у двери, а после вышел и как можно тише закрыл её за своей спиной.
Юджиния постояла не шевелясь, прислушиваясь к шагам в коридоре, внутренне досчитала до пяти и тут же накинулась на соседку.
— Ну? И как он?
— Юджи, ну прекрати! Ничего такого, просто у нас с ним много общего, и…
— А когда у вас появятся общие дети?
— Фу, Юджиния! Как ты можешь о таком говорить? Мы только сегодня с ним познакомились.
— Ой, да ну брось из себя святошу строить. Ну тебе же он нравится? Нравится, да? — Юджния взяла подругу за локоть и немного тряхнула, выбивая ответ.
— Мне кажется, что да… — Софи повернула лицо к соседке и наткнулась на внимательный изучающий взгляд, который был несвойственен Юджи. — Что?
— Неудивительно, что он ушёл, — Юджи поднялась и стала поправлять растрепавшиеся за день кудри. — У тебя всё лицо в прыщах.
Софи неверяще коснулась пальцами лица, но ничего не почувствовала. Тёрнер поднялась с кровати, подошла к зеркалу и наклонилась к свету, рассматривая своё отражение. Её лицо было усыпано десятками мелких красных точек, что при долгом визуальном контакте начинали неприятно зудеть. Она обеспокоенно обернулась на соседку.
— А что с этим можно сделать, Юдж? Завтра же праздник, а я…
— А ты придёшь как классический ботан, — хохотнула девушка, падая на свою кровать и хватая с прикроватной тумбы книжку. — Ой, да ну ладно тебе! Завтра же хэллоуин! Намалюешь морду пострашнее и твоя покажется всем конфеткой. Я, кстати, собираюсь одеться в зомби. Крутая идея, правда? Я уверена, вообще никто на такое не решится, это ведь так страшно, зачем дразнить судьбу, да? Могу и тебе с костюмом помочь, если хочешь.
***
Объявления, расклеенные по всему институту, гласили, что для входа костюм необязателен, он по желанию отмечающего. Джо решила, что желание сделать костюм у неё есть, но нет особого желания думать о нём, поэтому она пошла самым простым путём. Айлз поковырялась в собственной сумке и выудила оттуда белый топ и коротенькие джинсовые шорты. Нет, для полного образа ей точно чего-то не хватает. Она осмотрелась в пустой комнате и кинула взгляд на шкаф соседки. Она совсем не знала эту девушку, но думать о том, насколько она разозлиться, если Джо возьмёт что-нибудь её, она не хотела, так что откинув лишние мучения совести, Джо подошла к шкафу-купе и отодвинула дверцу влево. Ей в глаза тут же упала лёгкая, перламутровая с отливом в розовый, ветровка, и Джо довольно заулыбалась. Бита у неё уже есть. Дело за малым.
Вечер обещал быть шумным. Софи и другие организаторы постарались на славу, и в бывшем спортивном зале университета они устроили целую комнату ужасов с алкоголем и местом для танцев. Стены помещения были увешаны кусками черной ткани, которые при наслоении рождали иллюзия движения. С потолка свисали сети, веревки, самодельная паутина, тыквами служили баскетбольные мячи, на которых были нарисованы классические хэллоуинские рожи. Напротив танцпола,
