прекраснее всех цветов на Земле. Алая сердцевина показывала горячее сердце, а черные лепестки выражали горе великого воина. Но некому уже было отнести тот подарок дочери императора. А все остальные воины отвернулись от жестокой своенравной красавицы. Так и состарилась в одиночестве. Но говорят, что когда на горе Слез появляются влюбленные, то на верхушке распускается Черный Лотос…
— Тогда дело осталось за малым — всего лишь добраться до горы Слез и сорвать цветок, — хмыкнул я.
— Не всё так просто. Гора и в самом деле скользкая до невозможности. Многие отважные сорвиголовы пытались добраться до верхушки, но никому пока этого не удавалось. Там есть ещё охранник, который не даст просто так сорвать цветок… Но об этом вы узнаете на месте, а сейчас… сейчас отдохните. Вы устали после сражения. Я послежу, чтобы с вашими друзьями ничего не произошло, — проговорила женщина в золотой маске мягким голосом.
Таким мягким, что от него сразу же захотелось спать. Вот прямо-таки накатила усталость, и голова сама собой скатилась на плечо. А на плече уже вовсю посапывала Кацуми…
Путь до нужного места я помню сквозь полудрему. Вроде бы и спал, а вроде бы и бодрствовал. Иногда сквозь ресницы пробивался свет и я обращал внимание на картинки за окном. Кацуми же не просыпалась до самого финала полета.
Зеленая пелена с редкими огнями проносящихся мимо деревень и городов сменилась белой снежной пеленой. Горы и скалы мелькали призрачными великанами и оставались позади. На востоке прорезался алый край солнца, постепенно он увеличивался и увеличивался. Вскоре багровый огненный щит поднялся над белой пустыней.
Вскоре окна покрылись легкой паутинкой из под кисти художника-мороза.
Впереди вырос волчьим клыком огромный пик. Вертолет несся к нему на всех парах. Через легкую паутинку узоров я сумел рассмотреть, насколько высока гора. Она острой верхушкой щекотала пузики проплывающих мимо облаков.
И вот вертолет опустился и заскрипел нетронутым снежным покровом. Прибыли… Мы находились у горы Слез.
Как я это понял? Да когда вылез на мороз, то сразу и понял. Гора была с основания и выше залита ровным слоем льда. На крутых склонах даже снег не мог угнездиться — ветер сразу же сгонял его, словно перхоть с кожаной куртки модника.
— Вот мы и прибыли, — с облачком пара выдохнула женщина в маске. — Выходите и прыгайте как можно выше и как можно чаще. Так ваша кровь разогреется, а руки и ноги быстрее придут в форму.
Я последовал совету и, невзирая на обжигающий ветер, начал прыгать и скакать. В самом деле вскоре тело из онемевшего от сна превратилось в привычно гнущееся и работающее. Наполовину проснувшаяся Кацуми тоже начала повторять за мной, разгоняя кровь по венам. Вскоре над нами появились небольшие облачка пара. На удивление, наши костюмы были заряжены, словно мы только что сняли их с зарядных устройств солнечных батарей.
— Сейчас я должна буду исчезнуть, чтобы не злить Намахагэ… но как только вы снова появитесь здесь, то вертолет сразу же прибудет за вами, — проговорила женщина в маске солнца.
— Кого не злить? — спросил я.
— Охранника Черного Лотоса — последнего Намахагэ, — ответила женщина и, увидев, что мы уставились на неё непонимающими взглядами, пояснила. — Это один из пяти тысяч демонов, которых призвал к себе на помощь император Хань… Ох, у нас есть пара минут, так что я поясню. Вы же знаете про Великую Китайскую стену? Так вот, её начали строить при династии Цинь. Но девятьсот человек, которые были задействованы на одном из участков, не успевали выстроить свой отрезок в срок из-за сильных дождей. Эта провинность каралась смертью, тогда один из рабочих решил поднять восстание. Ему на помощь пришел один из сильных колдунов и вместе они вызвали пять тысяч демонов, которые помогли свергнуть династию Цинь. А тот самый смелый рабочий и стал основателем династии Хань. Но вот пять тысяч демонов остались не у дел. Они выполнили свою работу и не хотели возвращаться назад, в свой мир. Воровали скот, приставали к женщинам, похищали припасы. Тогда я научила людей, как избавиться от демонов.
— Вы научили? Госпожа, мне всё-таки кажется, что мы с вами очень хорошо знакомы, — проговорил я.
— Знакомы, господин Такаги, знакомы… — согласно опустилась маска.
— А как же люди избавились от демонов?
— Люди предложили демонам отдать всех девушек, какие у них были, с условием, что демоны построят лестницу на Гору Слёз, состоящую из тысячи ступеней, до крика первых петухов. Могучие демоны согласились, с жаром взялись за работу, но когда была готова девятьсот девяносто девятая ступень, неожиданно раздался крик петуха. Это я разбудила птицу и вынудила её заголосить. В тот же миг вся лестница рухнула вниз, погребя под собой почти всех демонов, но вот Намахагэ… Он успел запрыгнуть на гору и так остаться в живых. И стал охранником Черного Лотоса… Ох, чувствую, что его взгляд скользит по снежной пустыне. Мне пора улетать. Я прослежу за вашими друзьями, а вы… Постарайтесь вернуться быстрее. Вот, это вам пригодится.
В снег упало снаряжение для горного восхождения. И где только успела взять? Женщина в маске взмахнула рукой и послушный вертолет тут же поднялся в воздух, унося прочь её и Малыша с Шакко.
Мы же с Кацуми переглянулись. Гора Слез была такой высокой, что приходилось задирать голову. И где-то наверху притаился Черный Лотос. Путь к нему проходил через сотни метров замерзшего стекла.
— А я слышала про Намахагэ, — неожиданно проговорила Кацуми. — Говорят, что он приходит вечером перед Новым годом и пугает непослушных детей ножом. Так что если ты ленился весь год или ругался с кем-нибудь, то Намахагэ может забрать тебя к себе на Гору Слёз. И детские слёзы ещё больше наморозят льда на горе.
— Стрёмный какой-то у вас Дед Мороз. В России приходит с подарками, а в Японии с ножом. Ладно, будем надеятся, что всё пройдет нормально. Как ты?
— Хорошо. Вроде бы даже проснулась полностью.
— Ну что же, тогда в путь?
Кацуми кивнула в ответ. Разбор снаряжения занял не так чтобы много времени, но всё-таки…
Я нацепил «кошки» на ноги. Закрепил на поясе колышки для вбивания, веревку. Ледоруб удобно устроился в руке. Кацуми последовала моему примеру.
Если не считать завываний ледяного ветра кругом было тихо. Так тихо, что при
