Послышался рык дизеля «джи-вагена», квадратная машина с неуклюжей башней наверху показалась, огибая стоянку, остановилась метрах в пятидесяти от избиваемого пулями пикапа, и тогда я дал команду «прекратить огонь».
Стрельба стихла, но стихла именно здесь, потому что стали слышны доносящиеся откуда-то очень издалека пулеметные очереди и разрывы гранат — группа Митча громила ранчо из всех стволов.
— Если кто остался в живых — может сдаться! — крикнул Хэнк из своей пулеметной башни.
Солдат Джейн выскочила из машины и укрылась за ней, наведя автомат на корчащегося на асфальте бандита. Ну хоть так, не в атаку бросилась и не убежала в слезах, пятерку ей. Будем дальше учить.
Один в живых явно остался, потому что орал громко, вцепившись окровавленными ладонями себе в бедро. Заодно доказывая, что ранен не тяжко, потому что у тяжких нет сил так голосить. Затем заорали на него, все разом, требуя бросить оружие, лечь на живот, скрестить руки на затылке. Я думал, что он нас не слышит за своими же криками, но был не прав — слышал. И даже подчинился приказам.
Затем закричал уже я:
— Если кто-то живой в машине — пусть выходит прямо сейчас, затем мы ее разнесем из пулеметов. Считаю до пяти! Раз! Два! — начал я отсчитывать секунды с расстановкой, досчитал до пяти, и ничего не произошло, никто больше наружу не вышел.
Не знаю, оставался ли живым сидевший сзади на тот момент или был уже убит, но рисковать никто не стал. По машине ударили из всех стволов, превратив ее в решето. Когда проверили ее содержимое, мы обнаружили там лишь три изорванных пулями трупа.
Всего пленных было трое. Одного взяли мы, еще двоих привез Митч. Когда три «гантрака» начали расстреливать ранчо, один из прятавшихся там сразу же выбежал и сдался. Еще один сдался позже, когда подожгли дом, — идти внутрь с зачисткой никто не собирался: лишних людей у нас нет. Раненый сразу в двух местах, он выполз на крыльцо, не выдержав жара, а оттуда его уже оттащили. В общем, пленных оказалось даже больше, чем мы ожидали.
Сложнее оказалось с размещением — об этом как-то никто не подумал. Митч хотел запереть их в какой-нибудь подсобке, но я настоял на том, что содержать их надо не в терминале.
— Их придется допрашивать, — сказал я. — Как — неизвестно, там будет видно. В терминале много людей, много гражданских, у всех свои взгляды на гуманное отношение к пленным, пусть даже они и бандиты. Могут возникнуть проблемы.
Подумав, он согласился. Поэтому роль тюрьмы взяли на себя фургончики UPS с поднимающимися задними дверьми. Пленных развели поодиночке в три таких, после чего каждый подали задом к стене терминала, прижав вплотную. Наружу из них теперь точно не выбраться, особенно под присмотром с поста на крыше, так что насчет бегства никто не волновался.
На ранчо обнаружили две машины, укрытые в большом амбаре, на которых явно ездили, ну и два «грязевых байка». Перерыли в них все, нашли оружие, патроны, одежду, запас консервов и воды, но ничего стоящего внимания, все это можно было найти у кого угодно. Другое дело, что все машины и мотоциклы были на ходу, потому что использовались, на них ездили и за ними следили, к тому же были они подготовлены для езды по бездорожью, так что их отогнали к терминалу — пусть стоят.
Дом, в котором бандиты устроили базу, сгорел дотла, так что там искать было нечего, а зарево от пожара было видно от терминала до самого рассвета. А дым так и потом целый день висел в воздухе. К утру неподалеку от пожарища заметили несколько разнокалиберных тварей, а еще пару «гончих» увидели возле пассажирского терминала. Потом, похоже, они понеслись к избитому пулями остову пикапа, который мы грузовиком оттащили дальше к городу. Трупы, извлеченные из него, закопали, вырыв яму экскаватором, и на нее твари особого внимания, похоже, не обратили.
Покончили со всем этим примерно к одиннадцати утра. Я хотел сразу взяться за допрос пленных, но меня отговорил Шон — рыжий и конопатый полицейский из Портленда, что в штате Мэн, приехавший с Митчем.
— Дай им хорошо пропотеть от страха, — сказал он. — Надо было или допрашивать их сразу, или держать паузу. Сразу не успели, так что остается пауза.
— Ты сам решай, я по допросам не специалист, — сразу передал я ему инициативу. — Мне информация нужна.
— Тогда пусть ждут вечера.
Они вечера пусть ждут, а я бы поспал немного, буде такая возможность случится. Мало того что устал — так еще и адреналиновый отходняк накатил, какой после боя и пережитой опасности случается. Смотришь на все вокруг как в кино, в башке звон и руки с лицом немеют. У кого как это бывает — не знаю, а у меня вот именно так.
Джубал выдал каждому из нас по бутылке пива, с разрешения Теренса. Так тут это только по вечерам позволяется, но у тех, кто участвовал в операции, вечер наступил утром. Вот и получилось, что утренний омлет с беконом и сосисками пошел у всех под пивко. И что забавно — с переизбытка адреналина ощущения совсем как с похмелья, так что кажешься себе закоренелым алкашом, пытающимся лечить с утра подобное подобным. Поэтому пива я пить не стал. Ну их, такие ассоциации.
В столовой я, правда, тоже сидеть не стал, ушел с подносом в трейлер, поближе к Насте, которая сейчас занята ничем не была и составила мне компанию.
— Ты как? — спросила она, усевшись за маленький столик напротив меня с кружкой крепкого кофе.
— Нормально, — я улыбнулся ей. — Не рисковал, как и обещал. Вообще.
— Сижу тут и верю вся такая, — усмехнулась она. — Ладно, у вас все целы, так что, может, и не рисковал, сдержал обещание. Поспать сможешь?
— Не знаю, не пойму пока, — засомневался я. — Переговорю со всеми, потом определюсь. Придавить пару часиков было бы неплохо.
— У тебя вид уставший — кошмар.
— Так я и есть уставший. Даже очень, — я с силой потер лицо ладонями, пытаясь прийти в чувство. — Закрыл бы сейчас дверь и завалился с тобой в постель, очень было бы замечательно, знаешь, — добавил я с выраженной мечтательностью в голосе.
— Тебе отдыхать надо, а не… — Настя не стала детализировать мысль.
— Лучший отдых — смена деятельности. С войны на секс — лучше всего. — Видя недоверие в ее взгляде, добавил: — Раньше, когда армии побеждали и врывались в города, воины искали спрятавшихся женщин для секса. А ты даже не прячешься, прямо здесь сидишь, так что удивляться совсем нечему. А я уже ворвался. В город.
— А я и не удивляюсь, — засмеялась она. — Просто мне кажется, что ты… можешь заснуть в ответственный момент.
— В ответственные моменты я никогда не засыпаю.
