Дзот и Сток заговорили одновременно, но я не стал их слушать. Просто развернулся и бросился бежать под защиту деревьев. Рвач и в самом деле мог открыть огонь в любой момент – я видел это по его глазам. Дяденька был на серьезном взводе, а склонности к выдержке и самоанализу я за ним пока не заметил.
По-моему Сток что-то кричал мне вслед, но я и не подумал останавливаться. Только через полкилометра выпустил кенга из рук, погладил по ушам и тихонько сказал:
– Ну давай, иди, нам обязательно нужно выбраться из этого места.
Кенг постоял немного, втягивая ноздрями воздух, повернулся немного вправо и запрыгал своими смешными скачками вперед, словно понял, что от него требовалось. Я быстро пошел, а потом и побежал следом.
Мы двигались по замысловатой траектории, словно огибая невидимые длинные барьеры, но я и не думал останавливаться – кенг уверенно скакал впереди и у меня не было другого выбора, кроме как попробовать довериться звериному чутью.
И мы вышли. Вскоре резко потемнело, словно наступила ночь, а еще через несколько минут я услышал шум машины и впереди заблестели фары.
Кенг беззаботно поскакал дальше, а я, помахав ему вслед рукой, повернул к дороге. Страшная усталость вдруг поднялась откуда-то изнутри, словно я не спал несколько суток и я с трудом подавлял в себе желание немедленно прилечь у корня дерева и сладко задремать.
Чудеса за последние сутки уже превзошли все мыслимые нормы и надо было обязательно добраться до людей и как-то все утрясти в голове.
– Вон еще один идет! – раздался крик впереди, а спустя секунду крепкие руки бережно поддерживали меня с обеих сторон и кто-то торопливо командовал притащить еды, организовать укол и постелить в кузове.
– Спасибо вам, люди – пробормотал я благодарно и уснул абсолютно счастливый.
Мое длинное приключение, наконец-то, закончилось.
* * *
Проснулся от гудения множества голосов поблизости. Открыл глаза.
Я лежал на деревянных нарах, рядом в темной глубине большого помещения стояли длинные ряды таких же двухэтажных деревянных настилов.
Кругом теснились люди. Большинство из них сидели кружками, набившись на лежаки соседних нар, некоторые бродили в проходах, были и такие, что просто спали.
Я сел, собираясь с мыслями и одновременно прислушиваясь к разговорам по соседству.
– А я тебе говорю, никакой это не карантин, – сипел недалеко чей-то возбужденный голос. – Я-то узнал это место! Здесь раньше склады были военные, бывал я тут! Мы внутри второго круга оцепления! Над нами опыты будут проводить.
– Ну и правильно, – басил кто-то в ответ. – Если ты на себе какую заразу тащишь – что, тебя сразу в лазарет запускать? Посиди немного, убедись, что здоров.
Я пробежал руками по одежде – ничего из оружия при мне больше не было. Керамический пистолет снова оказался в чужих руках и вернуть его теперь будет, видимо, проблематично.
– И сколько сидеть? – вопросил сипатый. – Я тут уже вторые сутки парюсь, а до того сутки выходил да сутки на приемном пункте околачивался! Сегодня уже пятый день как долбануло – и что? Был хоть один осмотр? Жрать – как собакам бросают, парашу поставили. Точно говорю: всех объявят сталкерами и посадят.
– Ну сталкерство еще доказать надо, – рассудительно заметил его оппонент. – А то, что я из Зоны вышел – извините. Я туда не ходил. Мне наоборот денег дать должны за беспокойство.
Вокруг него скептически захмыкали, а я сидел пораженный тем, что только что услышал. Пятый день? Пятый день как долбануло? Но по моим прикидкам прошло не более двух, максимум – трех суток. Где же это я потерял пару дней? Голова была тяжелой и мысли проникали в нее неохотно. То, что начинало вырисовываться нравилось мне все меньше и меньше.
Заскрипели огромные ворота, снаружи хлынул ослепительный свет полуденного солнца и кто-то от входа принялся яростно выкрикивать:
– А ну выходи! Выходи строится! Все, быстро, еще быстрее! Эй, ты, шевели копытами, урод!
Люди вокруг зашевелились и потянулись к выходу. Крикун у входа все никак не мог успокоиться:
– Осталось две минуты! Потом на себя обижайтесь!
В людском потоке я выбрался наружу.
Мы оказались внутри огороженного «колючкой» периметра. Кругом сновали солдаты, вдоль границы периметра с равным интервалом стояли станковые пулеметы, а их расчеты лениво курили рядом. Стволы пулеметов были направлены внутрь периметра. Мне стало грустно. Ничего ободряющего в окружающем пейзаже не наблюдалось. Снова непроизвольно полезли мысли о Великой Войне и картинки увиденные мной по пути к дому Штыря.
Десяток здоровенных сержантов с дубинками сноровисто строили толпу квадратом.
– Смирна-а-а! – заорал кто-то вдалеке и в обозреваемое пространство вырулил военный УАЗик.
Небрежно отмахиваясь рукой от набежавшего с докладом прапорщика, из машины ловко выбрался высокий и по-спортивному подтянутый полковник.
На нем красовался новенький полевой камуфляж, почти на животе болталась открытая кобура с пистолетом, на лице играла бодрая улыбка и вообще прибывшее начальство могло хоть сейчас начинать рекламу по привлечению новобранцев в вооруженные силы. Спортивная фигура с огромными плечами, широкое скуластое лицо, лихо заломленный набекрень черный берет – полковник смотрелся круто и сам осознавал это. По крайне мере лицо у него было самодовольное и немного нагловатое.
Сержанты как раз закончили свой нелегкий творческий труд и полковник вместе с УАЗиком оказался в центре большого квадрата из разномастно одетых людей. Рядом с высоким чином как-то совсем незаметно организовалось несколько автоматчиков с равнодушными и тупыми лицами законченных убийц. От нехороших предчувствий у меня что-то булькнуло животе.
– Господа, покойники! – громко и весело сказал полковник, оглядываясь и показывая, что обращается ко всем присутствующим. – Давайте сразу определимся с вашим положением, чтобы не было потом бестолковых вопросов!
Он переждал легкий гул прокатившийся по рядам и продолжал:
– Вы все больше не существуете! Последняя катастрофа в Зоне, спровоцированная преступными элементами, называющими себя сталкерами, уничтожила все живое в радиусе многих километров от защитного периметра! Вы сумели выйти из новых границ Зоны и это доказывает вашу принадлежность к преступному сброду сталкеров! И поскольку, как показала практика, ни один из сталкеров так и не перевоспитался в тюрьме, лично я считаю, что все вы заслуживаете смерти. Это очистило бы наш мир от сталкерской мрази хотя бы на несколько лет!
Толпа заволновалась, раздались отдельные протестующие выкрики, тут же заглушенные ударами резиновых дубинок.
