— Так точно! — сказали мы.
— Тогда приступайте.
Тем временем на улице уже просветлело. Отчётливо стали различимы здания и слегка подмёрзшая береговая полоса.
Первые двое наблюдателей заступили в дежурство, а все остальные устроились отдыхать в соседней комнате. Валера вместе со стариком поделили диван, я же разместился в удобном кресле секретаря, свернувшись калачиком. Спать хотелось ужасно, отчего, только успев устроиться, я и не заметил, как уснул.
Но даже четыре часа сна пролетели, как одно мгновение. Меня разбудил полковник: пришло время мне заступать в дежурство.
Быстро придя в себя, я протёр глаза, поднимаясь со своей «кровати». Казалось, теперь спать хотелось ещё больше. Глаза после бессонной ночи резались с ужасной болью, и смотреть на яркий солнечный свет, отражающийся от снегового покрова, было невыносимо.
Полковник быстро объяснил на что, как и куда нам следовало смотреть, после чего удалился на отдых отсыпать своё время.
К моему счастью, Валера, всю жизнь проработавший водителем, оказался более привычным к подобному ритму работы и отдыха, отчего позволил мне отсыпаться дальше, тем более что от меня в таком состоянии было мало пользы.
Перед окончанием смены он вновь разбудил меня и, сдав её, я вновь погрузился в сон. Лишь отоспавшись ещё четыре часа, мои глаза успокоились, и я смог нормально заступить на наблюдательный пост.
Вокруг по комнате валялось бесчисленное количество осколков стекла, кроме того, немало их оставалось и в самих оконных проёмах, отчего мы не боялись использовать оптику в наблюдении. Главное — не допускать специфических солнечных зайчиков, создаваемых выпуклыми линзами оптических приборов, но от этого мы были достаточно защищены, находясь в глубине помещения, куда прямые солнечные лучи не доставали. На всякий случай я всё же выдвинул защитную бленду на прицеле винтовки и через него осматривал окружающую территорию.
Конечно, вообще-то наблюдать через прицел или бинокль в снайперском ремесле, да и в любых других условиях при ведении боевых действий, запрещалось из целей безопасности, но других приборов вроде перископа у нас не было, отчего опять-таки выбирать не приходилось.
Я обвёл взглядом окружающую местность: похоже, пока что вокруг всё было спокойно. Взяв в руки нарисованную полковником, так называемую, карточку боя, я сверил её с реальным расположением сооружений и видимых ориентиров.
Я попытался запомнить их и расстояния до них, которые полковник, используя один только бинокль, сумел определить довольно точно. Но достаточно, чтобы я мог использовать их и при стрельбе. Эти числа могли серьёзно помочь мне на случай, если бы пришлось стрелять в кого-либо отсюда.
В это время мой напарник — Валера, — пользуясь возможностью, отдыхал, отчего мне приходилось, как и ему до этого, работать за двоих.
Тщательно осмотрев всю местность через прицел, и не заметив ничего нового, я отставил винтовку в сторону, далее наблюдая невооружённым глазом. В прицел с его узким обзором общую картину увидеть было невозможно, а мне сейчас нужен был именно общий план. Кроме того, обнаружить что-то подозрительное на такой обширной площади, можно было только по движению, которое одно было бы заметно издалека. Подобно тираннозавру я стал ожидать движения, которым должен был выдать себя противник.
И вскоре дождался, правда, не совсем с той стороны, с которой ожидал.
Далеко в море вначале неясным, расплывчатым контуром, показалось какое-то судно. Оно приближалось носом, отчего мне было трудно определить его назначение и принадлежность даже через оптику. Необходимо было подождать. Но уже совсем скоро к этому одинокому силуэту прибавилось ещё несколько. Вскоре я различил уже несколько судов, отметив, что в центре находилось одно большое судно, вокруг которого размещались остальные, словно защищая его.
Я взял бинокль — у него увеличение было большим, чем у винтовочного прицела. Наведя его на группу суден, я сразу понял, что это были за судна и каково было их предназначение.
Теперь-то мне и пригодились навыки, полученные в детстве, во флотилии. Ошибиться было нельзя: в центре группы находился большой десантный корабль, вокруг которого с флангов располагались прикрывающие его фрегаты и противолодочные корабли. Всего в группе было шесть судов.
Разбудив Валеру, я отправился докладывать обнаруженное полковнику.
Он быстро поднялся и взглянул на корабли в бинокль:
— Похоже, это к нам. Явно не наши, — сказал он, повернувшись ко мне. — Продолжайте наблюдение. Через час они подойдут к берегу, вот тогда и позовёте меня. А пока что тут смотреть не на что.
Так оно и вышло: примерно через часа полтора корабли подошли к берегу. И хотя на палубах стояли вооружённые до зубов вертолёты, они не взлетали, чтобы прикрывать суда от возможной засады. Судя по всему, они действительно не боялись атаки с берега, что нам было только на руку и давало надежду на успешное выполнение поставленной цели.
Я снова разбудил полковника. В свою очередь, он разбудил и всех остальных.
— А теперь внимание! — примкнул Сбруев к биноклю. — Готовьтесь! Как только определим их направления движения, сразу же выступаем! — опустил он бинокль, окинув нас беглым взглядом. — Будьте наготове!
Быстро собрав вещи и изготовив оружие к бою, мы вернулись на наблюдательный пост.
Тем временем десантный корабль уже подошёл к береговой линии чуть дальше от пляжной зоны, где уже не было подводных волнорезов. Остальные суда остались далеко в море, развернувшись к берегу боком и направив свои орудия в сторону города.
Приблизившись к береговой линии, десантный корабль снизил скорость и на малых оборотах стал всё ближе подбираться к суше. Вскоре он вылез носом на песчаный берег, крышка грузового люка медленно распахнулась, и по выдвинувшемуся трапу на берег стали выезжать бронетранспортёры, танки, армейские Хаммеры с расположенными на крышах пулемётами — все белого цвета с нанесёнными на бортах большими чёрными буквами «UN», отчётливо различимыми издалека. Машины выезжали, выстраиваясь на песчаном берегу в ровные строевые порядки. Мы насчитали по пять единиц каждого типа техники. В последнюю очередь выехало ещё пять тентованых армейских грузовика.
Следом за ними по очереди на берег стали выбегать вооружённые солдаты в белой маскировочной форме. Всего человек сто — сто двадцать. Все быстро построились, и вперёд вышел их командир, начав им что-то говорить.
— Отсюда до них около полутора километра, — прикинул я и вздохнул. — Нет, до них из винтовки не достать.
