Кирилл Бенедиктов - Война за "Асгард"

Тогда Басманов принял решение взорвать оставшиеся заряды — не столько для того, чтобы прорваться сквозь кольцо блокады, сколько с целью нанести противнику последний, решающий удар. Город действительно превратился в западню, но в этой западне вместе с террористами оказались семь тысяч отборных солдат Прекрасного Нового Мира. Когда они рассредоточились вдоль основных магистралей, сжимая кольцо вокруг сожженного квартала Куинс Гарден, Басманов отдал приказ взорвать все заминированные здания. Взорвались и машины с термолюксом, заранее припаркованные у газовых терминалов и заправок. В течение нескольких минут Куала-Лумпур превратился в огненный ад.

Озерный парк горел так, что вода вскипала у берегов. Там стояли две бронемашины Истребителей, контролировавшие район Бангсар. Когда старинный отель Каркоза исчез в бьющем в небеса фонтане пламени, они попытались найти спасение в озере. Кипящая вода не могла попасть внутрь, но люди в кабинах сварились заживо, и до противоположного берега не добрался никто… В прах обратились великолепные цветы Парка Орхидей и крошечные мышиные олени Оленьих Садов. Гордость и слава Малайзии — шесть тысяч огромных бабочек, танцующих свои удивительные танцы под высоко натянутой сетью в Баттерфляй Гарден, вспыхнули разноцветным огнем и опустились на землю лепестками невесомого серого пепла. От криков птиц, тучей поднявшихся над деревьями Птичьего парка и сгоравших в раскаленных воздушных потоках, можно было сойти с ума. Куала-Лумпур испокон веков называли городом-садом огней, и в этот день все его сады обратились в огонь.

Выбраться из пылающего города оказалось не слишком сложно. Потери противника составили две с половиной тысячи человек, Хьюстонский Пророк перестал существовать, превратившись в зловещую тень. Басманов, сохранивший больше половины бойцов своей группы, мог торжествовать победу. Но ему не хотелось торжествовать.

“Нет никакого геройства в том, чтобы уничтожить десятки тысяч ни в чем не повинных людей, пусть даже их гибель пошла на пользу справедливому делу. Можно ненавидеть врага, но бессмысленно лупить по нему дубиной, если легче добиться своей цели точечным уколом. Убить Иеремию Смита и остановиться на этом — вот что следовало сделать тогда, восемь лет назад…”

Он не остановился, и через несколько лет его победа обернулась сокрушительным поражением для всего Подполья.

Бойня в Малайзии лишила Сопротивление последних, самых преданных и стойких союзников. Вчерашние друзья, перечислявшие на счета Подполья немалые деньги, поставлявшиечтер-рористам оружие, помогавшие в оформлении документов, защищавшие их в немногих не продавшихся Белому Возрождению судах, отказывались иметь дело с людьми, стершими с лица земли целый город для того, чтобы расправиться с одним-един-ственным религиозным фанатиком. Их не останавливала даже угроза сурового наказания, которому Подполье подвергало отступников.

С этого момента противостояние Подполья и Прекрасного Нового Мира перешло в новую фазу, и на сей раз все козыри были на руках у сторонников Белого Возрождения. Культ принявшего мученическую смерть Хьюстонского Пророка сплотил их ряды сильнее, чем мог бы это сделать сам Иеремия Смит, и, хотя второго такого лидера у движения так и не появилось, созданная Смитом политическая машина постепенно набирала обороты, методично воплощая в жизнь все рожденные его больным воображением проекты. Истребительные отряды, оправившись после полученного в Куала-Лумпуре удара, довольно быстро восстановили свою численность (это было несложно, принимая во внимание количество способных молодых людей, не попавших в национальные квоты и предпочитавших тяжелую жизнь солдата отправке в лагеря за Стеной) и провели целый ряд успешных операций на территории противника — в горах Ливана, в странах Африканского Рога, в Колумбии и в долине Уссури. Служба генетического контроля временно смягчила требования к чистоте генотипа, а Совет Наций расширил квоты некоторых этнических групп, что позволило Белому Возрождению найти себе союзников — пусть даже корыстных и ненадежных — в тех странах, где традиционно сочувствовали борьбе Подполья с Прекрасным Новым Миром. С тех пор Подполье больше защищалось, чем нападало, а такая война не могла длиться вечно.

“Неужели все было напрасно? Неужели огненное жертвоприношение Куала-Лумпура оказалось бессмысленным? Кровь погибших в тот день — на моих руках, и Иеремия Смит тут ни при чем Хьюстонский Пророк умер, а я еще жив. И отвечать за тысячи погубленных жизней придется мне, а не ему.

Ты не должен так много думать об этом, — сказал себе Басманов. — Эти мысли делают тебя слабым Они сродни предательству, а предательство может одолеть и мужество, и стойкость. Мы проиграли слишком много сражений, чтобы позволить себе слабость накануне последней битвы”.

Битвы, в которой Подполье смогло выставить против вышедшего во всей своей силе и славе Прекрасного Нового Мира одиннадцать оставшихся у него солдат. Старый мир, поверженный и растоптанный колоссом Белого Возрождения, не представлял более никакой опасности для возникшей на его руинах новой хищной цивилизации. Одиннадцать бойцов не значили ничего — им противостояли десятки тысяч хорошо обученных профессионалов, к услугам которых были спутниковые системы слежения, армады летающих роботов, новейшие разновидности оружия, неограниченное финансирование наконец. К тому же десять террористов, весь личный состав группы “Зет”, не считая ее командира, находились сейчас довольно далеко от Басманова

“Значительно ближе к цели, чем я, — подумал Басманов — Но без меня они не могут ничего. Главная слабость нашего плана в том, что десять лучших бойцов Подполья будут абсолютно беспомощны до тех пор, пока я до них не доберусь. Если доберусь. Мы можем угрожать Прекрасному Новому Миру не больше, чем муравей, заползший мне на ботинок, может путать меня своим ядовитым укусом. Смех да и только. Карманный Армагеддон”.

Но смешно или нет, а это их последний шанс. Владу нужно было во что бы то ни стало выиграть сегодняшнее сражение — тогда, возможно, ему удастся выполнить и основную свою задачу — остановить набирающую обороты махину Белого Возрождения, спасти согнанных за Стену людей и, возможно, увидеть своими глазами, как Прекрасный Новый Мир захлебывается в собственной крови.

Он собирался уничтожить объект “Толлан”.

В одиночку это было невозможно Но для Влада Басманова уже давно не существовало ничего невозможного.

Двадцать три года назад в доках Сан-Франциско его убивала портовая шпана. Малолетние бандиты, негры, пуэрториканцы, азиаты — интернациональная свора. Басманову было тринадцать. Он уже кое-что умел: отец учил его простейшим трюкам с трех лет, и против одиночек, пусть даже полицейских или солдат, это срабатывало. Но тут на его пути оказалась именно свора пятнадцать-двадцать ублюдков обоего пола от десяти до восемнадцати лет. У них были цепи, ножи и обрезки металлических труб А у него не было ничего. Но он очень хотел жить.