Сефаргла убил Лиргисо – его первый помощник на Лярне, переметнувшийся на сторону его преследователей. Несмотря на этот практичный поступок, Лиргисо грозило пожизненное заключение, но он сбежал из тюрьмы и повторил трюк своего покойного босса. Год назад его все-таки вычислили – все тот же Стив Баталов и какой-то сумасшедший полицейский с Неза. Ох и шума было! Преступник-энбоно в течение четырех лет скрывался под личиной Криса Мерлея, ниарского бизнесмена, генерального директора строительной компании «Кристалон». К тому времени, как его разоблачили, он успел истребить почти всех родственников Криса Мерлея. Взять его не удалось: вдруг выяснилось, что он тоже экстрасенс и владеет телепортацией. Позже было найдено мертвое тело Криса Мерлея, но Космопол и ниарские власти отнеслись к этой находке скептически.
Саймон тогда смотрел выпуски новостей и радовался, что сидит в безопасном месте за решеткой. Граждан призывали соблюдать осторожность в контактах, не доверять обаятельным незнакомцам и немедленно сообщать в полицию, если кто-нибудь из окружающих вдруг начнет проявлять признаки амнезии. Новые соседи Саймона действовали по инструкции… Правда, их страх насчет того, что злодей с ходу в кого-нибудь «вселится», не имел оснований. Для перемещения нужна установка, начиненная сложнейшим оборудованием, похожая на сдвоенный саркофаг, – в тех передачах показывали ее примерные модели. Лиргисо обладал схемой такой установки. Сейчас он, вероятно, уже освоился в захваченном год назад теле и вряд ли просто так себя выдаст.
Саймон поежился. Хорошо, что он такой хилый и непривлекательный, на его тело никто не польстится. Он свернулся на полу, вдыхая почти выветрившиеся запахи чужого жилья и какой-то дезинфицирующей дряни, и снова подумал о своем сходстве с выброшенной на улицу собакой.
Пробуждение было мучительным. Он лежал на твердом, все затекло, голова болела, перед глазами – что-то желто-коричневое… Господи, во что превратилась его камера?! Здесь еще и холодно… Потом он вспомнил, что из тюрьмы его вышвырнули, и зажмурился от нахлынувшего отчаяния.
– Зачем я дала тебе свою визитную карточку?
Женский голос, презрительный и надменный. Саймон приподнял голову: на подоконнике сидела девушка. Меховые сапожки с блестящими зигзагообразными застежками. Костюм из малиновой кожи. Черные с красноватым отливом волосы ниспадают на плечи, густая челка до бровей. Длинные и толстые, как тычинки цветка, алые ресницы. Только по ресницам Саймон и узнал Лейлу Шемс, сотрудницу сетевого информ-клуба «Инфория».
– Зачем?
– Чтобы ты со мной связался.
Саймон опять уронил голову на пол. Пусть его оставят в покое.
Звук шагов. Он увидел совсем близко мохнатые бордовые сапожки Лейлы Шемс. Перекрещивающиеся зигзаги состояли из множества фигурных металлических сегментов. Дорогая обувь. Видимо, в «Инфории» журналистам платят не так уж плохо.
– Зачем? – повторил Саймон.
– Поедем к нам в офис. Тебя работа интересует?
– Меня ничего не интересует. Иди… без меня.
Он хотел сказать кое-что другое, но мелькнуло опасение, что Лейла его пнет.
– Ну уж нет! Я обещала Эмми, что я тебя привезу, – и я тебя привезу. Вставай!
– Зачем я вам понадобился?
– Будешь у нас работать, понял?
Саймон думал, что никогда не найдет приличную работу – с его-то криминальным эксцессерским прошлым! – а оказалось, что он в цене… Хотя кто знает, что такое «Инфория», и кто поручится, что Саймон Клисс понадобился им для приличной работы?
– Я никуда не пойду. Я теперь здесь живу. Я после тюрьмы еще не адаптировался.
– Послушай, у меня пистолет, заряженный капсулами с вектином. Подними свою тупую башку и посмотри! Сейчас получишь дозу и пойдешь со мной как миленький.
Саймон посмотрел: Лейла и правда держала небольшой пистолет.
– Не надо, – он вздохнул. – Я пойду сам. Только сначала соберусь.
– Черт, как ты будешь собираться, если у тебя ничего нет? Пошли, Эмми ждет.
– Эмми – это кто?
– Это наш босс.
«Такая же, как ты, сука», – про себя добавил Саймон.
Эта стерва с ресницами-тычинками не позволила ему запереть дверь в туалет (а он собирался закрыться там и переждать, пока она не уйдет) и ткнула в спину стволом пистолета вместо ответа на вопрос, как она попала в квартиру. Воспользовалась электронной отмычкой, как же еще… Они спустились вниз, сели в аэрокар. Теперь у Саймона двое противников: Лейла и пилот.
– Похищение… – еле слышно пробормотал Саймон, когда устроился в кресле.
– Какое похищение, тебя на работу принимают! – процедила Лейла, но пистолет не убрала.
Один из тех районов, где здания стоят на опорах-стеблях, вокруг них змеятся пешеходные эстакады, а внизу вся территория оккупирована мельтешащим наземным транспортом. Саймона пугали такие районы: ему казалось, что гигантский мегаполис, неживой, но тайно враждебный человеку, перешел здесь в наступление и исподтишка делает среду обитания неудобной для людей.
Аэрокар опустился на крышу синего стеклянного многогранника, нанизанного на невидимую сверху колонну.
– Выгружайся! – сквозь зубы приказала Лейла. Похоже, она вошла во вкус и чувствовала себя то ли спецагентом, то ли террористкой.
Саймон с обреченным вздохом подчинился. На площадке стояло довольно много машин, в граненой башенке в центре находился лифт. Бежать некуда.
Они спустились в холл седьмого этажа, где висела черная с алмазно мерцающими буквами табличка: «Информ-клуб „Инфория“. За дверью дежурил охранник – просто так отсюда не выйдешь. Саймон опять тоскливо вздохнул.
– Не вздыхай! – поморщилась его провожатая. – Надоело уже!
А фирма смахивает на приличную: офис в престижном районе, стильная обстановка… Может, и правда подвалил случай получить денежную работу, ни во что не вляпавшись? Чему здесь удивляться, эксцессеры – это сливки журналистики, как говаривал шеф (бр-р, лучше не вспоминать о том, что он собой представлял).
Напряжение, не отпускавшее Саймона с той минуты, как он проснулся и обнаружил около себя Лейлу Шемс, начало угасать. Он развалился в кожаном кресле, закинул ногу на ногу, обвел взглядом помещение с большими экранами, утопленными в черных ворсистых стенах. Белый пол и белый потолок отличались друг от друга лишь тем, что на потолке сияла россыпь светильников. Окон не было. Лейла устроилась за плавно изогнутым белым столом – видимо, это ее рабочее место.
