Вообще, в период сталинского освоения АТРИ людей не жалели — заставляли работать на урановых рудниках безо всяких средств защиты или «бросали» на аномалии, изучая их действие так сказать «вживую». В качестве таких исследователей-смертников использовали репрессированных ученых, инженеров, военных. Большинство не протягивало и нескольких месяцев, но на их место тут же присылали новых.
В АТРИ в ту пору ссылали целыми семьями и даже селами. Чтобы переправлять с Большой земли в огромных количествах грузы и людей, провели через КПП-3 железнодорожное и автомобильное сообщение.
Пытались наладить на аномальной территории и собственное сельское хозяйство. Создавали колхозы, засеивали поля специально выведенным сортом пшеницы. Строили животноводческие фермы, завозили для развода свиней, коров, домашнюю птицу. Возвели несколько мостов, проложили дороги и железнодорожные пути.
Для ремонта железнодорожного подвижного состава построили завод «Им. 30-летия Октября», в просторечии «Октябренок». Имелись также несколько авторемонтных предприятий, запчасти для которых поставлял небольшой токарно-механический завод. Была и фабрика по пошиву одежды. Построили Центр Изучения Реликтового Излучения, сокращенно ЦИРИ.
— Какого-какого? — не понял Подбельский. — Это что еще за штука такая?
— По одной из гипотез, именно реликтовое излучение послужило причиной пересечения двух миров, — пояснил Скворцов. — Эта гипотеза до сих пор не доказана, но и не опровергнута. А вообще, в данном случае опять задействована «игра сокращений» — РИ можно расшифровать как реликтовое, так и радиационное излучение…
Помимо официальной столицы АТРИ — Ванавары, образовалось несколько крупных и множество мелких поселений.
— Во времена глухого социализма жизнь в АТРИ кипела, — просвещал Подбельского Скворцов. — Народу сюда сгоняли уйму. Вначале в основном политических. А как их не стало, на уголовников перешли. Тогда в СССР еще была узаконена высшая мера наказания, так вместо расстрела смертников сюда привозили. А еще тех, кому светило двадцать пять лет. Охрану, конечно, пришлось усиливать. Увеличили воинский контингент почти в два раза. Поначалу-то здесь стояла только ОБВЕ — Особая бригада военных егерей — так назвали спецвойска АТРИ. Егеря — это одновременно и охотники, и исследователи, и следопыты, и солдаты…
— Ты говоришь «поначалу»? — напомнил Подбельский. — А теперь? Кроме ОБВЕ здесь еще подразделения есть?
— А как же! Внутренние войска. Они стоят на охране КПП-3 и рабочих лагерей. Это такие поселения, где живут работающие на урановых шахтах заключенные… Да-да, осужденных сюда сгоняют до сих пор. Конечно, много меньше, чем раньше. Тогда ссылали всех подряд, а сейчас «кандидатов на тот свет» выбирают осторожно — тайну блюдут. Предпочитают заключенных с пожизненным сроком, а еще тех, у кого на Большой земле не осталось близких. Защитные костюмы им выдают. Антирадиационный препарат литрами колют. Только все без толку — на урановых рудниках дольше двух-трех лет не живут… Вообще, сейчас человеческое население АТРИ сильно уменьшилось. Когда началась перестройка, да и потом, во время развала СССР, про АТРИ почти забыли — все поселения, рудники, заводы бросили на произвол судьбы.
— А люди? Их эвакуировали?
— Как тебе сказать… Небольшая группа людей все-таки оставалась в АТРИ. Ты же видел в фильме изгоев? Вот это по большей части они и есть. А остальные… — Скворцов понизил голос. — Утверждать не берусь, но знакомые егеря рассказывали, будто находили овраги, где человеческих скелетов навалено — во! Причем в некоторых черепах пулевые пробоины… Вот и делай выводы: эвакуировали тогда людей или прямо здесь зарыли… А что ты хочешь? Существование АТРИ — это государственная тайна. Подписка о неразглашении — дело, конечно, хорошее, но пуля-то, она по любому надежнее.
— Ты хочешь сказать, что отсюда назад, на Большую землю, пути нет?
— Сейчас-то есть. Правда, для большинства только через протокол «А», ситуация «три шестерки»…
— А что это такое, ты можешь мне сказать? — заинтересовался Подбельский.
— Я, Андрюха, все могу, — хмыкнул Скворцов. — Когда кто-то, военный или гражданский, собирается вернуться из АТРИ на Большую землю, возникает эта самая забавная ситуация, которую какой-то шутник нарек числом дьявола. Тогда вступает в действие протокол «А»… Если коротко, выходящему стирают память. Забывает он о существовании АТРИ напрочь. Будто ее и нет.
— Ничего себе! — ошарашенно протянул Подбельский. — А разве такое вмешательство в мозг не опасно?
— Опасно, — согласился Скворцов. — Говорят, каждый пятый после подобной процедуры становится дебилом. Правда, за большие деньги можно выйти из АТРИ и минуя протокол «А». За очень большие деньги. Или имея хорошие связи. Не то что в сталинские времена. Тогда выходящим светило одно — пуля в лоб. А сейчас, Андрюха, вообще многое по-другому… Открою тебе страшную тайну: АТРИ нам больше не принадлежит. На сегодняшний день мы контролируем едва ли не десятую часть территории: тридцатикилометровую зону вокруг Ванавары и еще два урановых рудника. Остальные земли — дикие, и что там творится… только егеря знают. Те старые, социалистических времен, поселения по большей части заброшены. «Октябренок», ЦИРИ, колхозы, фермы превратились в развалины, поросли сорняками. Работают, правда, несколько авторемонтных предприятий возле Ванавары… Хотя теперь их перепрофилировали на техническое обслуживание вертолетов… Кстати, и токарно-механический завод теперь только для вертушек запчасти гонит да колеса для повозок делает. У нас тут, Андрюха, на большие расстояния исключительно на вертолетах передвигаются, а на малые — на рогачах, тягловым способом. Запрягают их в повозки и едут. Медленно, но верно. А железнодорожное сообщение прервано. Вагоны, вон, на рельсах покореженные стоят.
— А как же автомашины? Вездеходы, бронетранспортеры?
— Ржавеют бронетранспортеры, — вздохнул Скворцов. — Оказалось, что ездить по АТРИ на колесах или гусеницах опасно. Можно не заметить барическую хлопушку или огненный гейзер да так вляпаться, что даже пепла не останется. У нас, конечно, имеются анализаторы аномалий, но… Короче, как в том анекдоте про лифт и лестницу. Что из них лучше?
— Лестница, — хмыкнул Подбельский. — Она надежнее — реже ломается.
— Во-во. Здесь, в АТРИ, «закон лестницы» в большом почете. Егеря вообще полагаются больше на опыт да чутье, чем на всякие приборы.
— И это говорит зам главного техника, — подколол Подбельский.
— Это говорит человек, который выживает в здешнем аду уже четвертый год, — парировал Скворцов. — Тут каждый день — как последний. Хотя смерть — еще не самое страшное, что может случиться с человеком. — Он кивнул на монитор. — Видал в фильме, что с людьми в АТРИ бывает? Да и не только с людьми. Зверюгам тоже досталось…
