Михалева не особо пугало, что сегодня ему предстояло погибнуть. Но было обидно умирать ни за что.
Вдруг в наушнике вокса раздался голос, который изменил его судьбу.
Михалев соскользнул с постамента и направился вглубь улья, волоча за собой тяжеленный и бесполезный гранатомет, надеясь, что какой-нибудь техножрец его починит. Он думал о полученном приказе и даже слегка приободрился, представив, как будет злиться командир, узнав, что его необходимо отпустить.
Значит, полковник Станислав Стил собирает команду для особого задания, и ему нужен Михалев. Единственный вопрос, который при этом возник: «Почему я?»
ГЛАВА ВТОРАЯ
До уничтожения Крессиды 47 часов 4 минуты 33 секунды
Потерянные и проклятые каким-то образом добыли себе пару шагающих машин «Часовой» — то ли захватили силой, то ли они им достались, потому что пилоты перешли на сторону врага, как и многие гвардейцы в той войне. Имперские эмблемы на машинах были обезображены.
Теперь эти «Часовые» использовались, чтобы убивать имперских граждан. Они шагали среди полчищ исчадий Хаоса и прочих мутантов, сгребая и расплющивая своей единственной металлической клешней защитников улья Альфа.
Взвод ледяного гвардейца, рядового Борща занимал позиции вдоль границ ныне опустевшего жилого сектора. Пока им удавалось сдерживать вражеский натиск, но появление «Часовых» ставило ситуацию под угрозу.
Ликвидировать их выпало отделению Борща. Сержант Романов кричал во все горло, приказывая солдатам сосредоточить огонь на громадине, шагавшей слева. Первые выстрелы Борща прошли мимо цели, и он выругался под нос, проклиная ненадежный прицел лазгана. Многие его товарищи попадали в цель, но, казалось, лазерные лучи не причиняли машинам никакого ущерба — по крайней мере, сначала.
Наконец непрерывный обстрел начал давать результаты, и Борщ увидел, как из левого коленного сустава двуногой машины посыпались искры. Ледяные гвардейцы сосредоточили огонь на этой точке, не дожидаясь приказа. После минутной агонии, которая длилась почти вечность, «Часовой» рухнул, раздавив своим корпусом несколько злосчастных тварей.
Но это заняло слишком много времени.
Сержант Романов снова выкрикнул приказ, и отделение сосредоточило огонь на втором «Часовом». Однако завалить его вовремя не получится — мутанты доберутся до них раньше.
Борщ обдумал возможные варианты и, пожав широкими мускулистыми плечами, опустил лазган. Романов бросил на него подозрительный взгляд.
— Простите, сержант! — крикнул Борщ. — Лазган неисправен. Заклинило на морозе. Что тут может поделать солдат? — Затем он вытащил свой длинный нож, пригнулся и одним гигантским прыжком выскочил навстречу первому мутанту, идущему в атаку.
Столкнувшийся с ним враг отлетел в сторону, и Борщ успел заметить, как на перекошенной морде мелькнула тень удивления. Пока мутант пытался удержать равновесие, Борщ вцепился в него, сбил с ног одним ударом и швырнул в двух других, идущих следом противников. Наконец и эти двое настигли его. Ловко уклонившись от их тяжелых ударов, Борщ схватил одного и перебросил через плечо другого. Он знал, что мутанты сильнее его, и поэтому использовал против них их же собственную неуклюжесть, заставляя терять равновесие. Но продолжать в том же духе долго не представлялось возможным.
Ему и не пришлось.
Над Борщом навис второй «Часовой», в три раза превосходящий его ростом. Мутанты старались удерживать Борща на месте, опутывая мерзкими щупальцами, пока шагоход заносил ногу, чтобы раздавить его. Издав громкий крик, Борщ рубанул по щупальцам ножом. Едва воин успел освободиться, как на место, где он только что стоял, обрушилась огромная ступня шагохода. Борщ сдернул с пояса противотанковую гранату и, сильно размахнувшись, бросил ее прямо под бронированную ногу «Часового».
Мутанты видели, что он сделал. Даже их убогих мозгов хватило, чтобы сообразить: надо бежать, пока не раздался взрыв. Борщ тоже воспользовался этим мгновением и рванул к бойцам своего отряда, которые с изумлением наблюдали за ним и, как могли, прикрывали лазерным огнем.
Через секунду раздался сильный взрыв, и Борщ почувствовал, как над ним нависла тень падающего «Часового». Он рванулся в сторону, и кабина машины грохнулась на землю рядом с ним. В потрескавшемся лобовом стекле Борщ увидел свое отражение — всклокоченную черную бороду, рассеченную ликующей белозубой ухмылкой. За стеклом кабины он разглядел единственного пилота с побелевшим от ужаса лицом: видимо, тот понимал, что неожиданное падение привело его прямо в руки врага.
Пилот лихорадочно дергал рукоятки управления, пытаясь пустить в ход единственное оставшееся оружие — гигантская клешня «Часового» с лязгом развернулась в направлении ледяного гвардейца и попыталась схватить его. Борщ поднырнул под нее и пробил своими кулачищами лобовое окно. Схватив пилота за ворот мундира, он вырвал его из кресла и ударил головой о твердую землю — так, что сломал ему шею.
Лишившиеся своего преимущества, мутанты и прочие твари снова были отброшены. Борщ, раскрасневшийся, вернулся к товарищам и подобрал свой лазган. Почувствовав, что на плечо опустилась чья-то твердая рука, он обернулся и поймал на себе суровый взгляд имперского комиссара.
На секунду Борщ испугался, что за неподчинение приказам его ждет дисциплинарное взыскание. За долгие годы службы они с сержантом Романовым научились понимать друг друга: Романов знал, что даже если Борщ действует не по уставу, от его действий все равно будет толк. Но сторонний наблюдатель мог иметь другое мнение на этот счет.
К удивлению Борща, комиссар не стал обсуждать его поведение, а с хмурым видом передал приказ явиться к полковнику Стилу.
Рядовой Анакора слышала, как приближаются псы Хаоса, прежде, чем те появились. Из тоннелей доносился топот их когтистых лап и голодный вой: псы, бежавшие из смрадного подулья, явно учуяли запах свежего мяса.
Обернувшись, она заметила первого из них — луч ее карманного фонаря упал на искаженный силуэт. Пес бросился на Петровского и перегрыз ему горло. Вслед за ним появились еще три пса. Анакора выругалась сквозь зубы, понимая, что не успевает закрепить на разрушающейся стене трущобы магнитную мину.
Ее отряд из восьмерых солдат отправили в подулье для проведения подрывных работ. Командиры были обеспокоены тем, что у них не хватает солдат, чтобы сражаться на всех фронтах, поскольку значительная часть Имперской Гвардии уже покинула Крессиду. Разрушив стратегически важные секции подземных уровней, можно было перекрыть хотя бы один путь, ведущий в самое сердце улья Альфа, и тем самым предотвратить проникновение сил Хаоса снизу.
