А потом они бросились на нее. Все вместе.
Ничего красивого в этом не было. Чей-то кулак угодил ей в живот, на мгновение лишив возможности дышать. Кастет слегка зацепил бровь. Банда дралась слаженно, практически не мешая друг другу, и ей не удавалось уворачиваться от всех атак. Дубинка была отброшена, как бесполезная, в такой свалке ее едва хватало на то, чтобы обороняться, а это грозило затянуться на долго. Она ухватилась за куртку ближайшего нападавшего, завалив его на себя, и откатилась в сторону, использовав его тело для амортизации. Парень, растерявшись от такого хода, замешкался и получил кулаком в горло. Она выдернула из-за пазухи самодельную осу.
Никаких волков в пустыне не водилось. Там жили приземистые ящерообразные твари, которые редко попадались на глаза людям. Иногда, когда ветер стихал на несколько дней, они заходили в город, нападая на редких собак и людей, которых могли найти. А ночью на грани слышимости можно было расслышать их заунывные крики. Они всегда охотились стаями. Коренастые и очень сильные, они не отличались особой быстротой, но были хитрыми и опасными. Люди всему дают название. Потому кто-то когда-то назвал их волками.
Кто-то достал нож. Слишком большой, чтобы быть достаточно удобным, и слишком большой, чтобы его можно было отбить осой. Она метнулась вперед, целясь противнику в глаза, увернулась от явары, прыгнула вперед и получила дубинкой по ребрам. Парень с дубинкой размахнулся еще раз, но не успел нанести удар — она полоснула его ножом по запястью и врезала ногой в пах. Потеряв из виду того, который был с ножом. Она попыталась уйти в сторону, но он все равно достал ее, порезав ножом бок. Зашипев от боли она выкинула локоть назад. Раздался хруст и парень отпрянул, зажимая сломанный нос. Она подобрала выроненный им нож и отбросила его подальше.
Наступило небольшое затишье.
Она ощупала бок. Рана была неглубокой, но большой, футболка прилипла к телу, набухнув кровью. Это нужно заканчивать, иначе скоро у нее не останется сил.
Ее противники тоже оценивали полученный ущерб. Парень, которого она огрела коленом, до сих пор корчился на земле, зажимая рукой кровоточащее запястье. Другой, со сломанным носом, выглядел достаточно свежо, но недоуменно оглядывался по сторонам. Парень с яварой уже добежал до дыры в стене и перелазил на другую сторону. Бо исчез.
— А сейчас… Я уйду. И вы… Тоже уйдете, ясно? — Она вперилась взглядом в парня, сохранявшего вертикальное положение. Он кивнул.
Краска на пламенном мече облупилась в том месте, куда пришелся удар ножом. На испачканное кровью место налип песок. Ей приходилось постоянно подновлять рисунок, и от того языки пламени стали похожи на желто-оранжевую размазню. Ее это всегда злило, но это была привычная, приятная злость. Она могла разрисовывать свою дубинку часами. В комнате всегда воняло краской, и от этого иногда болела голова. Когда-то она пыталась разрисовать стены жилья, как ее мать, но ничего не получилось. Ей пришлось искать другое место.
Она всегда носила с собой бинты и антисептик, на ее пути временами попадались настолько обветшавшие здания, что они разрушались прямо под ногами. Всегда была вероятность пораниться ржавым железом и напороться на торчащий из крошащегося бетона штырь. А иногда случались такие стычки.
Парни потеряли к ней интерес. Злобы не было. Была необходимость.
Бок жгло нестерпимо. Обработав его антисептической пастой и кое-как перебинтовав она направилась к примеченной дыре в стене. Уходить по крышам теперь не было возможности — рана сильно кровоточила.
Она устала. До ее убежища было несколько часов пути. И там была вода.
Кое-где трубопровод шел прямо по поверхности и был открыт солнечным лучам. Дни в городе были тусклыми из-за висящей в воздухе пыли, но жаркими, и солнце нагревало трубы. Водонагреватели забились песком десятилетия назад, но теплая вода иногда была. Она нагревалась от труб. Вечером, до захода солнца, даже можно было принять тепловатую ванну. Не многие в этом городе еще помнили это слово.
Ей очень хотелось помыться. Песок лип к мокрой футболке.
Но было еще одно дело. Она всмотрелась в следы на песке.
Лейн вернулся домой. Девчонка пару раз вскользь зацепила его на удивление тяжелой дубинкой, но дело обошлось парой синяков. Будет, что рассказать. И он заметил дверь, из которой она вылезла с полной сумкой. В суматохе эти выскочки из банды Бо вряд ли запомнили это.
Интересно.
У нее были длинные, до лопаток, волосы. Немногие могли себе это позволить. В драке длинные волосы многим сгубили жизнь. Чего уж проще — схватил за патлы и перерезал глотку. Длинные волосы означали либо идиота либо очень хорошего бойца.
Через пару часов нужно будет вернуться и обшарить эту комнатку повнимательнее. Вряд ли эта девица могла унести оттуда все полезное.
Когда же вернется Стив? Надо бы что-то найти к его приходу. Он будет рад.
Лейн улыбнулся своим мыслям.
Она сидела на крыше.
Мальчик завалился на матрас и уснул.
Никто из них не знал, когда вернется другой. И зачем им было это знать. Они всегда возвращались. Друг к другу. Казалось, что иначе невозможно, что ничего плохого просто не может случиться. Они всегда возвращались домой. Так должно было быть и так было.
Она сидела на крыше дома напротив. Забраться туда было трудно, она ослабела от потери крови, но упорно карабкалась на примеченную точку на крыше. Их жилище было неплохо замаскированно. Но сверху было большое окно, сквозь которое виднелась часть комнаты.
Почему-то она сразу поняла, что мальчик живет не один. Он убегал, как человек, которому было, что терять.
Интересно, каково это?..
Из-за сильного ветра песок быстро заметал следы, но когда знаешь, что искать, то поиски часто имеют успех. Годы исследований города научили ее замечать разные мелочи.
Интересно, кого он ждет? Мать? Свою девчонку? Кого?
Нестерпимо хотелось пить.
Она уже успела трижды проклясть себя за то, что в очередной раз поскупилась и не вылила из фляжки виски. Вода сейчас была бы куда более кстати. Но выбора особенно не было.
Она украла у матери флягу. Та всегда ей очень нравилась — круглая, оплетенная разноцветными нитками и с кисточкой на крышке. А еще у фляги был удобный ремешок, и ее можно было привязать к поясу или повесить на шею. Со временем нитки испачкались и потускнели, и она уже оставила попытки отмыть грязь. Но фляжка до сих пор была яркой и манящей. Она бы украла ее еще раз, если бы могла.
