— Ложись! — заорал Рикус.
Схватив Садиру в охапку, он рухнул на землю, прикрыв девушку своим телом. В тот же миг из агроси донесся оглушительный грохот. Лучи ослепительно красного света веером разлетелись от бойницы. За спиной Рикуса раздались крики. И тут же стихли. Оглянувшись, мул увидел, как падают на песок обезглавленные тела десятка гладиаторов.
Лежащая рядом Ниива легонько хлопнула его по затылку.
— Партнеры в бою должны защищать друг друга, — заявила она, — а не своих любовниц.
Она сказала это легко, как бы в шутку, но Рикус, глядя в изумрудно-зеленые глаза, понял, как задел женщину-воина его поступок.
— Я знал, что за тебя можно не беспокоиться, — объяснил мул.
В агроси защелкали арбалеты, и на тирян обрушился дождь черных стрел. Послышались крики раненых.
Теперь Рикус понимал, почему торговцы предпочитали путешествовать по пустыням Ахаса в таких вот крепостях-вагонах. Разбойники запросто могли догнать агроси — тут нет ничего трудного. Но вот заставить остановиться…
— Слез бы ты с нее, — посоветовала Ниива, указывая на белую руку Садиры — все, что виднелось из-под мула. — А то не ровен час задохнется. Рикус встал.
— И как, интересно, я должна колдовать, когда ты на мне лежишь? — спросила Садира, поднимаясь с песка. И прежде, чем мул успел ответить, нацелила обсидиановый шар своего посоха на агроси.
— Нок! — крикнула она, и черный шар наполнился багровым сиянием.
Рикус поежился. Он от всего сердца надеялся, что колдовство Садиры не вызовет паники среди гладиаторов. Обычное волшебство брало энергию для своих заклинаний из жизненной силы растений, но этот посох черпал ее из людей.
— Ползучий огонь! — приказала Садира.
Словно холодная рука великана сжала внутренности Рикуса в ледяной комок. Гладиаторы вокруг тревожно зашумели — они тоже ощутили это странное и неприятное чувство. Колдовской посох отнял у них часть жизненной силы.
Мгновение спустя все прошло, а к агроси полетел огромный шар алого огня. Разрастаясь, словно облако, он окутал заднюю часть крепости. С душераздирающими криками урикиты выпрыгивали из сторожевых башенок. Стены вспыхнули, словно сухой пергамент.
А мекилоты, словно ничего и не произошло, тащили агроси вперед.
— На штурм! — крикнул Рикус, устремляясь в атаку.
Рев боевого клича у него за спиной яснее всяких слов говорил, что тиряне не потеряли боевого духа. В крепости защелкали арбалеты, но Садира постаралась на славу. Всего несколько стрел встретило наступающих гладиаторов.
Перескочив через валяющееся на песке обгорелое тело женщины в почерневшей от копоти желтой рясе темпларов Хаману, Рикус подскочил к вагону. Раскрутив над головой кахулак, он зашвырнул его в одно из дымящихся отверстий в стене. Дернув за веревку, чтобы крюк зацепился как следует, мул быстро вскарабкался на нижнюю боевую платформу.
Удушливо пахло горелым мясом. Едва сдерживая тошноту, Рикус огляделся. Повсюду валялись полусожженные тела и оружие. Языки пламени лизали заднюю стену, наполняя комнату едким черным дымом. Рикус едва мог разглядеть дверь, ведущую внутрь агроси. Рядом с ней к отверстию в потолке поднималась лестница.
Припав на одно колено, мул помог Нииве забраться наверх.
— Двое! У тебя за спиной! — внезапно сказала она, выбираясь на платформу.
Женщина говорила спокойно, словно речь шла о птичках на заборе.
С быстротой молнии Рикус повернулся, одновременно на всю длину выпуская свободный кахулак. Сквозь густой дым мул увидел двух урикитов, нацеливших на него свои арбалеты. Вот они нажали на спусковые крючки, и гладиатор прыгнул в сторону. Две стрелы с треском вонзились в стену. В тот же миг костяной крюк впился под колено одному из солдат. Мул дернул веревку и урикит, закричав, рухнул как подкошенный.
Второй солдат вытащил из ножен короткий черный меч, но было поздно. Рикус прыгнул прямо на него. Удар ноги точно в грудь, в самый центр вышитого на красной тунике льва, поверг солдата на землю.
Пока Рикус добивал обезвреженных врагов, Ниива помогла забраться в агроси Агису и Садире. А вслед за ними уже валили разгоряченные боем гладиаторы. Отправив один отряд вверх по лестнице очистить верхние этажи, Рикус повел второй внутрь крепости. Его друзья шли вместе с ним.
Спустившись по короткой лесенке, тиряне оказались в широком коридоре. Здесь было не так дымно. На стенах в сетках висели, мерно качаясь в такт движению повозки, светящиеся стеклянные шары.
Этот коридор шел от одного борта агроси до другого, а упершись в стену, поворачивал в сторону носа крепости. Подав нескольким гладиаторам знак следовать за ним, Рикус повернул направо.
— Передайте назад, — скомандовал он, — пусть проверят второй проход! Завернув за угол, мул лицом к лицу столкнулся с десятком урикитов, несущих кожаные покрывала для сбивания огня. Рикус зарубил троих прежде, чем они успели схватиться за оружие. Коридор огласился криками и стонами умирающих. Над головами остальных возникло голубое облачко, просыпавшееся колдовским дождем — новое заклинание Садиры. Урикиты без сознания повалились друг на друга.
— Я думал, будет тяжелее, — через плечо заметил Рикус. — Может, отведем агроси в Тир, как трофей?
— Не торопись, — покачал головой Агис. — Сражение еще не закончилось. Сквозь дым и пар мул увидел впереди сгорбленную фигуру трикрина.
Короткие усики огромного насекомообразного существа задевали потолок, до которого было не дотянуться даже высокому Рикусу. Когда чудовище двигалось, его желтый панцирь сбивал светящиеся шары сразу с обеих стен коридора. В трех из своих четырех рук трикрин держал кнут, короткий меч с лезвием из обсидиана и гитку — короткую пику с наконечниками на обоих концах.
— Садира? — с надеждой спросила Ниива.
— Я не могу ничего сделать, — ответила девушка. — Он слишком близко. Все, что остановит его, — она показала на трикрина, — наверняка убьет и нас.
— Ну-ка, расступитесь, — приказал Рикус.
— Я помогу тебе через Путь. — Агис жестом велел всем остальным отступить.
Несмотря на внешнюю невозмутимость, Рикус вполне разделял беспокойство друзей. Какую бы опасность ни представляли четыре руки трикрина, его пасть была намного страшнее. За годы, проведенные на Арене, Рикус много раз сражался с такими воинами и потому знал: всего одно прикосновение могучих жвал, одна капля ядовитой слюны, попавшая в кровь — и ему гарантирована мучительная смерть.
Трикрин спокойно прошел сквозь созданное Садирой голубое облако. Мул закрутил перед собой кахулаки, терпеливо дожидаясь приближения урикита.
