Чтобы им ни встретилось, он и его друзья были готовы. Они прошли подготовку к бою в любых условиях.
Он был одним из пяти командиров. Бирачии был тоже командиром. Коссинза – третьим. Милая блондинка Гжян с окраин города – четвёртым, а Кохмадду – пятым. Неповоротливая и медлительная, она обладала блестящим умом и бесспорной храбростью и отвагой. Каким бы трудным не было состязание, её отряд всегда одерживал победу. Они были готовы к встрече с киззмаатанами. Всё, что им оставалось сделать, – это войти и взять их.
Бледная заря оповестила о восходе солнца Коссуута, и осветила пять отрядов, включающих испытательные группы, собравшиеся для последнего собрания у Коууада.
– Нет смысла вам говорить о том, как я горд вашими достижениями. – Инструктор команды поглядел на них с отцовской снисходительностью. – Вы превзошли не только мои ожидания, но и ожидания своих родителей и соучеников. Я особенно доволен выступлением тех из вас, кто является выходцами из разрушенного Хусилата. Ваши достижения стоят значительно больше, потому что на ваши плечи легло значительно большее бремя. В скором времени вам будет предоставлена возможность найти компенсацию. Помните об этом, когда начнёте испытания. – Он обвёл их всех взглядом. – Пусть испытания станут для вас удачными, – сказал он наконец. – Пусть каждый проявит себя с лучшей стороны. Какими бы ни были результаты, я буду рядом с вами, когда всё закончится.
Они ожидали в почтительном молчании, пока инструктор не закончил. Речь была выдержана в его характерном стиле: он был немногословен, говорил по существу, избегая цветистостей, к которым любили прибегать другие инструкторы. Это всё неважно. Им не нужны красивые слова. Они учились. Раньи знал, что они не подведут своего старого воина. Определённая доза помпезности и церемониальности была всё-таки неизбежна, когда они прошли к южному входу в Лабиринт и им дали последние инструкции к предстоящим испытаниям. Где-то к северу от их внешней позиции располагался штаб команды из Киззмаата, двадцать пять человек, столь же жаждущих выиграть, как и они сами. Их разделяли непреодолимые керамические стены, делившие Лабиринт на многочисленные изгибы и площадки. Раньи вполуха слушал торжественную речь официального представителя властей на предстоящих Испытаниях. Он и его соратники знали все правила наизусть. Они все уже собрались неподалёку от входа в Лабиринт, планируя предстоящие действия в ожидании противника, хотя и знали, что Испытания ещё не начались.
Раньи был полон ожидания, все его мышцы напряглись, хотя он и отдавал себе отчёт в том, что это лишь учебные занятия, подготовка к настоящему бою. Этот бой вскоре наступит. Но прежде всего необходимо пройти это финальное испытание. Это их последний бой, когда добытая слава будет не настоящей.
Когда официальное выступление закончилось, некоторые товарищи Раньи начали бег на месте, другие стали делать ритмическую гимнастику, чтобы расслабиться. Пятёрка Коссинзы была особенно оживлена. Так как они были самыми быстрыми из всех отрядов, то получили задание выдвигаться первыми и нанести удар по штабу противника в надежде захватить кого-либо из защитников врасплох. Стратегия была рискованной, но они уже к ней прибегали. Чтобы она сработала, Коссинзе предстояло обнаружить кратчайший путь через Лабиринт – это станет начальным испытанием. Остальная часть группы будет продвигаться более целенаправленно, осторожно, не ускоряя начало атаки. Безжалостность и настойчивость были их отличительной чертой, их естественным качеством, мудро вдохновляемым Коууадом. Что же касается Раньи, он считал, что оборона – уже сама по себе означает наполовину проигранные состязания.
Ни военная музыка, ни воющие сирены не объявили о начале Финальных Испытаний. Офицер просто сделал знак, командиры ответили ему аналогичными жестами. Молодые представители Сиилпаана вошли в Лабиринт, ведомые людьми Коссинзы.
Немедленно они разбились по отрядам. Двигаясь бегом, отряд Раньи пересёк ворота, которые вывели их на мягко катящуюся пустыню. Сердце его упало, хотя температура начала тревожно подниматься. Ему не нравились бои в пустыне. Автоматически он и его коллеги произвели необходимые изменения в своём оборудовании и в своей одежде.
Маленькие песчинки отливали забытым цветом ржавчины, создаваемым движущимися дюнами. Справа от них небольшое озерцо собралось в конце высохшей ложбины. Чуждо выглядевшие колючие растения были единственными видимыми представителями жизни на этом искусственном ландшафте. Раньи напомнил друзьям, чтобы они избегали этих растений. Лабиринт был таким же их противником, как и представители Киззмаата. Команды Четыре и Два держались противоположных стен, а остальные три двигались вперёд. Четвёртый занял несколько более высокую позицию, чтобы прикрыть продвижение Второго, люди Раньи двигались по середине. Было непохоже, чтобы их противники уже так далеко продвинулись, но тем не менее, никто из Сиилпаана не рисковал. Команда из Киззмаата не пользовалась репутацией бездельников.
Отряд Раньи вошёл в ложбину. Они использовали ложбину и её меньший приток в качестве прикрытия. Раньи же думал, как далеко уже ушли люди Коссинзы. Они исчезли в другом коридоре Лабиринта. Он взглянул на коммуникатор, надетый на запястье, но не стал переориентировать его. Связь была позволена, но её можно было осуществлять лишь в отдельно взятом отсеке Лабиринта. Разбив команду на группы, они получали больше возможностей для атаки, но уменьшали свои способности координировать стратегию и защищать собственный штаб. Самые решительно настроенные команды рисковали разбиваться на пять групп и как правило терпели поражение. Те же, кто оставался в постоянном составе, оказывался обойдённым с флангов.
Сиилпаанам это было неважно. Они были готовы к чему угодно. Подобная тактическая гибкость лежала в основе цепи их успешных боёв. Большую часть дня они шли по отсеку, представлявшему пустыню.
Продвигались они быстро, но осторожно. Вечер преподнёс им первый сюрприз. Блестящие стены сузились, чтобы вывести их в промежуток между различными секциями. Над ними мерцала белизна. Но это не был гипс, но лишь лёд и снег. Через ворота подул резкий ветер. Люди Раньи были вынуждены срочно внести необходимые изменения в свою одежду. Когда они прошли через ворота, температура и видимость резко упали. Вокруг них взвились столбы снега. Чистое небо пустыни, которую они только что пересекли, сменилось ветром и стремительно движущимися тёмными облаками.
Раньи улыбнулся сам себе. Обо всём этом он слышал раньше. Говорили, что им придётся не только прокладывать путь через крайне недружелюбный Лабиринт, избегая естественных трудностей и ловушек, как и их противники. Им также придётся приспосабливаться к окружающей среде, которая станет изменяться с каждым новым отделением Лабиринта. Это означало соответственно меняющуюся тактику. Такой вызов могли принять лишь самые изобретательные воины.
