Стэнли кивнул.
— Ладно, я не держу на тебя зла, просто никак не могу привыкнуть к твоей ненормальной манере общения. Ни этот спор первый и готов побиться об заклад, что не последний.
— Точно!.. видишь, ты меня хорошо знаешь.
Оба посмеялись, а все переживания, возникшие в процессе диалога, сами собой рассеялись.
Порой становится удивительно, как быстро меняется мнение о человеке, стоит ему только на мгновение спрятать упрямство и признаться в своих слабостях. Испокон веков подобные абстрактные понятия, как самоуважение и достоинство, при чрезмерной гиперактивности приводили к войнам и самоуничтожению. Ошибочное мнение каждого из нас, что я единственное важное звено в цепочке жизни, является только собственной иллюзией и ничем больше.
Начиная с того времени, как Стэнли вступил в диалог с Барни, он впервые за двадцать минут почувствовал расслабление. Твигл не признал правоты смотрителя и тем более не собирался отрекаться от своего мировоззрения. Но приняв нейтралитет, Барни тем самым не позволил хорошим отношениям, между ним и Стэнли, безвозвратно сгинуть в пучине призрения и недопонимания.
* * *
Скот вошел в свой кабинет и, закрыв дверь, уперся в нее лбом, ощутив при этом прохладу от лакированной поверхности, щедро покрывавшей древесину. Постояв так какое-то время, он, почувствовав легкую усталость в ногах, решил проследовать к широкому креслу, по внешнему виду больше напоминающее диван. Скот, попутно бросая на столик — со стеклянной поверхностью — стопку отчетности, опустился на мягкую поверхность и, расслабившись, облокотился на спинку.
Обмякший ученый, увидев, что на мониторе включена заставка в виде аквариума с разноцветными рыбками, и осознав, что вычислительное устройство включено, тот час вскочил с кресла и подошел к компьютеру. Легким прикосновением руки к манипулятору, он непроизвольно убрал заставку. Но когда увидел посредине экрана табло, в которое нужно вбивать пароль, честно говоря, немного разочаровался, что поспешил встать с мягкого места.
Скот присел на специальный стул с регулируемыми настройками высоты и наклона спинки. Ему не удалось сходу вспомнить длинный пароль. Он медленно нагнулся и заглянул под монитор компьютера. Под нижней панелью он отодвинул пластиковый затвор и прямо перед его глазами, хотя и вверх тормашками, появился тридцатизначный код.
Вернувшись в исходное положение, он ввел секретный пароль.
Теперь, когда вход в систему осуществился, его пальцы ловко пробежали по клавишам, вызывая диалоговое окно с готовыми бланками документации. В этом масштабном перечне, из более чем трехсот тысяч готовых форм, Скот выбрал одну единственную, с названием: «когнитивная деятельность», относящуюся именно к его исследованиям. Он был в нетерпении поскорее занести новые данные, так как все показатели имели для него особую ценность, ведь они способствовали его дальнейшему продвижению по карьерной лестнице. И все то время, пока Барни не было рядом, Дункан, закончив заносить новые показатели, решил наскоро составить оправдательное письмо.
Быстро, вышесказанное, ему выполнить не удалось. Он еще долго сидел, размышляя над последними строчками, подводившими прямой итог его объяснению.
Скот совсем не хотел подставлять своего напарника, ведь каким бы разгильдяем Твигл ему не представлялся, все же без него, ему будет куда сложнее проводить рутинные тесты и выявлять из множества несущественных аспектов на самом деле достоверные факты в поведении насекомого.
Возможно, подобное занятие, в конце концов, наскучило Дункану, а может к нему действительно пришло озарение, как бы там ни было, он быстро смог сочинить подходящие фразы. Свалив все на необъяснимые инстинкты животного, красноречиво закончил предложение словами: «Неоспоримый факт». После сделанной работы Скот почувствовал прилив сил от того, что сам смог убедиться, что в случае необходимости может добиться желаемого результата.
— Все, что смог — с тем, что есть, — как бы цитируя кем-то давно сказанные слова, вслух произнес он.
Как Скот не старался скрыть от самого себя восхищение своим талантам, у него это не получилось.
Вполне довольный собой, он поднялся с комфортного стула и подошел к занавешенному шторкой — из пластиковых пластинок — необычно узкому и продолговатому окну, разделенному посередине на две равные секции. Не возложив на себя трудность, раскрыть жалюзи, он лишь указательным и большим пальцами раздвинул пластинки и через образовавшуюся щель заглянул в вольерную. Главным образом внимание Дункана было сосредоточено на аквариуме, внушительных размеров, значившемся под цифрой восемь. Возле стеклянной клетки Скот застал прощальную сцену. Стэнли и Барни, пожав друг другу руки и пожелав удачного завершения дня, разошлись в противоположные стороны.
Откинув от себя постепенно находящее раздражение о недавней проделке Барни, Скот повернулся к входной двери и, скрестив на груди руки, принялся ожидать напарника. Тот, в свою очередь, не заставил себя долго ждать, и уже через пару минут, войдя в кабинет Дункана, закрывал за собой дверь. У самого Барни не было собственного кабинета, так же как и не было индивидуальных проектов, с которыми бы он работал. Он никогда самостоятельно не осуществлял поставленных мероприятий, а лишь только в них участвовал.
Барни тяжело вздохнув, прошел от двери к кресло-дивану. Минуя центр комнаты, он не заметил на себе пристальный взгляд Дункана, однако таковой имел место быть. Плюхнувшись в кресло, Твигл поймал себя на мысли: «Как все же приятно находиться в уютной обстановке кабинета, даже если он не твой собственный. Главное, что бы не в вольерной, окруженным со всех сторон множеством отвратительных тварей». Даже не проявляя и малейшего беспокойства по поводу подозрительного молчания напарника, Барни взял со стеклянного столика кипу отчетности и принялся быстро перелистывать странницы, будто и в самом деле был в чем-то заинтересован и это что-то искал.
Хотя, кто его знает… такой человек, как он, является весьма непредсказуемой личностью.
Несмотря на хорошо сымитированную внимательность Барни к полученным данным, Скот все же позволил себе отвлечь его внимание вопросом:
— Что тебе сказал Стэнли? Небось, опять рассказывал про инцидент с гигантской анакондой?
— Я эту историю уже не одну сотню раз слышал, — явно преувеличивая, усмехнулся Твигл.
— Тогда что же? Вы долго с ним беседовали, — заключил Дункан, опираясь на время, потраченное для заполнения документов и составления объяснительного письма.
— Вероятно, вы с ним сговорились. — Твигл оторвал взгляд от многостраничной брошюры. — Он, так же как и ты, обеспокоен безопасностью граждан. Еще эти его странные слова: «Оставить в покое…»
