Правда это или неправда, Трис не знала, а только тогда, в последний день, в парк они пошли вчетвером, и на колесе обозрения катались тоже вчетвером — как раз по числу мест в кабинке.
* * *
Начало зимы, темнеет рано; ровно два года с начала войны, ровно полтора часа до ночи. В парке весело, даже веселее, чем в мирное время. Светятся разноцветным огнем карусели и аттракционы, продают сладкую вату, прыгающие тянучки и попкорн, работают три-д тиры и симуляторы — «брось монетку, замочи Врага из гранатомета!»
— А я ему и говорю: ну че, слабак, яйца проглотил? — триумфально закончила Кейт свой рассказ. На самом деле ее звали Екатерина, родом из России, откуда-то там из приюта. Это объяснило и манеры, и мат, еще более грубый из-за жесткого акцента, и какую-то зловещую славянскую красоту, и незалеченный шрам на правой скуле. Шрам ей предлагали свести уже на флоте, Кейт сама отказалась.
— Ага, круто ты его, — согласно кивнула Жанна. — Но Кейт… Зачем нам ссоры с другими эскадрильями? Он же не изнасиловать тебя пытался…
— Его счастье, — неприятно улыбнулась Кейт. — А ты мне не указывай, блондиночка. Не командир.
— Вообще я с ней согласна, Кейт, — сказала Джин. — Давай не доводить, а? А то я напишу официальный рапорт Трис, как твоей ведущей, а Трис потом…
— Окей, — резко сказала Кейт. — Постараюсь поспокойнее быть с этими козлами.
Трис она любила, бог знает за что. Это знали все, а также знали, что кроме Трис Кейт не любила ни одного человека на свете, и даже это чувство тщательно скрывала.
А что Трис?
А Трис шла по одной из боковых парковых аллей, крайняя в ряду из четырех подруг-истребителей, и вспоминала о разговоре, подслушанном вчера поздно ночью в компьютерном классе. Она не знала имен собеседниц, это были взрослые девушки — ну, почти взрослые, лет по шестнадцать или по восемнадцать. Они ее не видели, а она не видела их, потому что сидела в дальнем углу, отгороженная столами и креслами, а верхний свет не горел.
— Да никому не нужна эта сраная война! — орала одна из девушек, судя по выговору, откуда-то из Сиднея. — Они нас по ИТВ показывают! В тотализаторах!
Трис очень давно не смотрела телеканалы и ролики в новостных лентах редко прокручивала. Она даже не знала, что такое тотализатор. Но по смыслу догадалась.
— Ну-ну, — утешала ее вторая. — И я тебе это говорила, да… А что делать? Враги-то есть. И выжженные земли есть.
— Они — есть! И я — есть! Я не желаю умирать ни за что! Я не желаю умирать за каких-то тупых идиотов, которые только жрут и пьют, и гадят, и все… — тут она заговорила совсем быстро, так что из-за акцента Трис перестала понимать ее речь.
Собеседница — англичанка — дослушала ее до конца, а потом мягко сказала:
— Элис, не переживай так из-за этого мыла. Он все равно тебя не стоил.
Разговор перешел на невнятные всхлипывания и восклицания, потом девушки ушли.
После этого Трис закончила упражнение (французский, школьная программа). Автомат поставил ей честную С, выше Трис редко подымалась.
Засыпала она плохо в тот вечер, хотя у нее не было парня «на гражданке». На следующий день все валилось из рук. Хорошо, что был выходной: ни полетов, ни симуляторов. А вечером они даже вот отправились в парк…
По парку шлялось столько людей и столько всего там происходило, что как будто и не было войны. Трис это казалось странным. Парочки, семьи, одиночки… Семей больше, чем помнила Трис. Говорят, последнее время очень выросло количество браков и рождаемость — кто бы мог подумать!
А еще говорят, что чем все хуже, тем больше люди любят веселиться.
Они все купили сладкую вату, кроме Кейт, которая предпочла мороженое.
— Кто же ест мороженое зимой! — сказала Джин, но Кейт только фыркнула: «Неженки!» — и продолжила лакомиться своим двойным пломбиром в вафельном конусе.
Ну а потом встретили они эту компанию. Вот так выглядела их встреча. Четверо девочек в белой парадной форме и светло-серых коротких пальто — тоже как бы форменных, но Трис они и просто так нравились. Не хуже дизайнерских моделей, только ткань попроще. И четверо мальчиков, почти юношей. В модных розовых куртках и белых брюках, в переливающихся сиреневых рубашках. «Розовое-сиреневое-белое» — «свободники». Трис про это движение в сети читала, но сама не сталкивалась.
— Всем привет, — сказал один.
— У нас как, в пилоты теперь по мордашкам набирают? — сказал второй и заржал.
— Ну как там в небе, не дует? — сказал третий. — А то мы…
А что они дальше сказали или сказали бы, Трис уже было все равно.
— Пойдемте, — сказала она девочкам и принялась обходить парней по широкой дуге. Она еще давно поняла, что в увольнении к военнослужащим цепляются, особенно если это девочки. И ладно бы кто упитый-обкуренный, так нет, вполне нормальные парни в том числе…
Но Кейт обходить не стала. Побагровевшая от злости и ставшая вдруг ужасно некрасивой — шрам выделился на лице белой змеящейся полоской — она шагнула вперед. Карие глаза горели, Трис даже показалось, что буквально.
— Мудозвоны вы сопливые, — проговорила она резко и добавила еще несколько слов, где кратко, но очень емко усомнилась в мужском достоинстве собеседников и их пригодности к размножению. — В небе вам дует?! Вот, бля, как оно — в небе!
Тут-то Трис увидела то, что увидели на мгновение эти парни: синеву, расчеркнутую инверсионными следами, неровную кляксу черной дыры, серебряные «веретена», похожие на дохлые рыбины — такие же отвратительно-мерзкие, — чехарду вспышек на истребителях… Услышала шум и возгласы в наушниках, шум ветра на колпаке кабины (чистое воображение: истребители поднимаются в стратосферу), почувствовала пустоту вокруг и в сердце… Пси-истребители управляются разумом пилота, ты как будто летишь, ты сам чувствуешь под собой все эти километры, невообразимый гравитационный колодец, и родную землю, маленькую горошину внизу, которая в случае чего так же спокойно станет твоей могилой, как была взлетной полосой.
И вот тогда парни дрогнули. И отступили. И самый главный из них сказал:
— Да они психи! Шестерки! Что с ними связываться?!
Так с позором и ретировались.
Вот и все, собственно, но Трис, Джин и Жанна впервые узнали, что Кейт умеет передавать. Раньше они про это не догадывались.
— Может, зря ты так? — нерешительно спросила Жанна. — Может, они просто познакомиться хотели?
— А мне похуй, — Кейт сунула руки в карманы. — Я на этих в Йобурге насмотрелась… Только там золотая молодежь все больше на машинах сбивает, а пешкодралом — только нищеброды.
Трис ее сентенцию не очень поняла. Ее все не отпускали эти слова девушки из вчера, сказанные почти как во сне: стоит ли идти на смерть каждый день ради тех, кто это не ценит и кому это не нужно?
