Внутри лежал поблёскивая позолотой пистолет, пятнадцати зарядная "Beretta 92". Внутри на крышке ящичка прикручена позолоченная пластина с гравировкой "Кабану от братвы". Кто такой Кабан Хмурый прекрасно знал, это был отъявленный ублюдок. В девяностые Кабан имел свою бригаду контролирующую один из городских рынков. До эпидемии Кабан, став уже Валентином Карповичем, работал в городской управе каким-то там экспедитором или хрен его знает кем, став как бы уважаемым человеком занимавшем государственную должность.
— Наверное готовили подарок, но не случилось, — зло усмехнулся Хмурый.
При следующих вылазках в хозяйственный он припёр оттуда все буржуйки, десять штук разных модификаций и объёмов. В доме одежды набрал кучу шуб и меховых воротников. Разложил меха у себя в спальне на кровати и вокруг неё. Маруся сразу заценила это и развалилась на шубах громко урча. С коврового Хмурый привёз ковры, которыми полностью застелил свою квартиру. Затарился углём для пикников сложив мешки в соседней хате. Деревья решил валить после сильных заморозков. Во время вылазок иногда в окнах домов видел мелькающие силуэты, но благоразумно решал не проверять кто там. На машине двигался только когда уже всё было готово к погрузке. По городу передвигался пешком избегая открытых участков. Постоянно видел одиноких заражённых, изредка небольшие группы из них. Не вступая с бешеными в визуальный контакт тихо уходил. Машину Хмурый всегда оставлял на углу дома, быстро разгружался и сидел в квартире до следующего утра потому, что следом приходили страшные гости. Гости крутились возле подъезда и машины несколько часов, потом уходили. Зомби-птиц в этих широтах почему-то не было совсем. Дни здесь в это время года короткие. Нормальный световой день длиться около девяти часов. Половина этого времени солнце пряталось за домами, поэтому все вылазки у Хмурого происходили в полумраке помещений. Если бы он не был уроженцем Ледовска, что давало ему преимущество в поиске запасов, так как он знал все местные магазины, всё было бы для него гораздо сложнее. Хмурый продолжал обустраивать своё жилище к зимовке попутно посещая дома и квартиры общих с женой знакомых. А вдруг они с дочкой ещё живы? Но пока безрезультатно.
Глава 2. Остров Дюне
Гельголанд, Хельголанд (нем. Helgoland) — архипелаг, до тысячи семьсот двадцатого года единый остров, в том же году результате шторма был разделен надвое. Находится в Гельголандской бухте на юго-востоке Северного моря, принадлежит Германии. Состоит из одноименного острова площадью один квадратный километр с населением в тысяча триста семьдесят человек и острова Дюне площадью семьсот квадратных метров без постоянного населения. Дюне находится в километре восточнее, на нём расположен аэродром для легкомоторных самолётов. Входит в состав федеральной земли Шлезвиг-Гольштейн. На острове запрещено движение автомобилей и велосипедов, разрешены только самокаты.
Спаренные капсулы мягко коснулись прибрежного грунта Молена. Ветер усилился нагоняя тучи и судя по метеорологическим приборам скоро должен был начаться дождь. Лея манипулируя вспыхивающими значками на панели застопорила ход своего шлюпа отключив энергетические цепи. Оставила только работать от резервного питания дежурное освещение и нужные для стабилизации шлюпов на воде гиродатчики. Оби Ван сидя в кабине своего спасательного борта пытался дублировать действия Леи, но некоторые измерители не срабатывали. Капсула Кеноби постепенно умирала.
Ван включил переговорное устройство и предложил. — Я рекомендую переночевать в капсулах, места хватит, а завтра утром выгрузится на остров.
— Ван, как думаешь, аварийная фаза закончилась? — послышался голос Леи в рубке Кеноби. — Мы же не нашли надёжного укрытия? Значит технически нет?
— Мы связались друг с другом. Так что на половину фаза закончилась. — Ван на секунду задумался. — На что ты намекаешь? Устала от скафандра?
— Да, — ответила Лея. — Представляешь как мучаются Андрей с Евой.
— Я думаю можно переодеться. Боевых действий и природных катаклизмов, кроме дождя конечно, в ближайшее время не предвидится. Перелезай в мой шлюп, захвати Еву с Андреем и сменную одежду.
Через пять минут все гибриды уже стояли переодетые. На Андрее с Евой одежда поменяла цвет со светло-серого на тёмный, что означало небольшое повышение температуры. У Леи ткань плотно обтянула всё тело укоротив и без того короткую юбку и сделалась почти белой, это говорило о том, что девушка была эмоционально возбуждена. Только у Оби Вана не было своего комплекта, он его отдал Грэхаму. Ван всё равно снял скафандр оставшись в специальном светло-сером белье, которое надевалось под аварийный костюм. Бельё покрывали тоненькие шланги и электропроводные магистрали. Переплетаясь между собой они соединяли вшитые в ткань всевозможные датчики напичканные микрокапсулами и дозаторами с лекарствами и всевозможными допингами. Конечно в нём тоже было некомфортно, но всё же полегче чем в скафандре.
Лея посмотрела на Кеноби в этом одеянии и усмехнувшись сказала. — Ван, нам надо что-нибудь из одежды подобрать при новых вылазках.
— Не плохо бы, — ответил Оби Ван. — Тебе нужно принять релаксант, вот возьми.
Он отстегнул от своего рукава небольшой квадратик металлического цвета и протянул его Лее. Девушка взяла квадратик и приложила к коже на своей руке. Её одежда начала менять форму и темнеть. Юбка удлинилась закрывая озябшую кожу. Лея вернула квадратик Вану.
— Прохладно? — полюбопытствовал Ван глядя на Лею.
— Да, есть немного, — ответила она. — А тебе я смотрю нет.
— А мне то что? Магистрали работают. Гибкого заряда ещё на два месяца хватит.
— Когда сканер проверять будешь? — серьёзным тоном поинтересовалась она.
— Завтра утром. Зови сюда женщин, а я полез в твою капсулу, хотя по инструкции не положено покидать свой шлюп.
— Да, тем более что мой женский, а твой мужской.
— Они отличаются только блоками уборных, — хмыкнул Ван.
— В именно по этому. Значит мы с Евой лезем к себе, а к тебе отправляем всех мужчин, — с усмешкой произнесла Лея.
Народ распределился по шлюпам, мальчики отдельно, девочки отдельно. Закрыли верхние люки и вовремя, вскоре пошёл дождь. Его капли мерно постукивали по обшивке плавно покачивавшихся на воде капсул убаюкивая измотанных вложившимися обстоятельствами людей.
***
Наступило утро. Над морем в ясном небе повисло восходящее солнце. По метеодатчикам погода обещала быть солнечной. Шлюпы открыли верхние люки и борта. Люди стали спрыгивать в воду, хотя было не очень глубоко, чуть выше колена, но всё равно все намокли. Детей посадили на плечи и перенесли на берег, перетащили груз.
— Идите без меня, — сказала Лея. — Я пройдусь немного.
Она прошла с сотню метров и взобралась на валун поросший сверху мелкой травой. Присела на него и осмотрелась.
Справа у берега на воде слегка покачивались капсулы удерживаемые на месте специальными приборами, которые регулировали стабилизацию с помощью струй воды. От шлюпов в глубину острова шли люди таща в руках поклажу. Вдалеке виднелся лежащий на боку разрушенный сейнер Смоллетта.
— Смотрите, наша палатка целёхонька стоит, — сказал Смоллетт заходя на стоянку. — Я уже думал что её ветром снесло.
— И сложенные в неё дрова сухие, — сказал волонтёр Милтон заглядывая внутрь. — Разжигаем костёр?
— Лучше ближе к вечеру, — ответил кэп.
В это время Оби Ван залез на большой валун, положил на него сканер и переключил на работу от тепла. Под валуном расположился Смоллетт. Оперевшись спиной о камень он задумчиво смотрел на волны набегающие на берег и покусывал мундштук трубки. На сканере загорелась зелёная точка. Ван провёл ладонью над аппаратом. Мягко засветилась серым светом расположенная справа шкала испещрённая символами и знаками. Он провёл ладонью по поверхности слева. На ней появились двумерные органы настроек. Ван начал манипуляции над сканером. Сквозь шипение и щёлканье эфира послышалась немецкая речь. Кто-то вёл переговоры. Ван подстроил чистоту и отчётливо услышал. (диалоги по рации шли на немецком языке)
