пока он на судне, он важный гость. Впрочем, в этом тоже была своя прелесть.
Некоторое неудобство доставляли размеры. Гномы, хотя и не были крошками, что описываются в сказках, но, тем не менее, самые рослые из них едва доставали до груди Данута и, соответственно, вся обстановка на корабле, включая мебель, была приспособлена под их габариты. За обеденным столом юноша кое-как умещался, а вот на койке вытянуться во весь рост не удавалось. Да и спускаясь по трапам, Данут то и дело стукался затылком о низкие потолки. Ну, приходилось мириться и с этим.
Хуже другое. И команда, и пассажиры — сплошь гномы, отправляющиеся на «историческую родину» своих предков, (а также орков и людей, в незапамятные времена переселившихся в Фаркрайн), вели очень специфические разговоры, в которых юноша мало что понимал. Ну, что он мог ответить, если механики начинали спор о методах экономии топлива, а инженеры — о качественных отличиях оцинкованного металла от черепицы, при изготовлении кровли кирпичных домов? Или — следует ли устраивать патио, если вокруг домов растут деревья? Данут и слова-то такого не слышал — «патио». Единственное, что мог сделать юноша — это внимательно слушать, глубокомысленно кивать, восхищаться репликам своих соседей, предоставляя собеседникам говорить, сколько им влезет. Зато уже на второй день он приобрел репутацию толкового юноши, хорошо разбирающегося в сортах армированной стали, сведущего в тонкостях ремонта дизельных двигателей в полевых условиях и разбирающегося в свайных и ленточных фундаментах.
Здесь могла бы выручить хорошая книга, но как на грех, пассажирские корабли не имели библиотек, а у соседей нашлись только справочники по ремонту и эксплуатации двигателей, сборники статей по последним достижениям в области металлургии, обзоры научной литературы (опять-таки в области инженерного дела и точных наук), да астрономические таблицы. Единственная книга, которую Данут был в состоянии прочитать, это была «Энциклопедия по родовспоможению и общей гинекологии», принадлежавшая одному из врачей, но после первой страницы, изобиловавшей мудреными словами, юноша понял, что эта книга написана не для него. А уж иллюстрации, вклеенные в «Энциклопедию», он даже и смотреть не стал. Данут уже раз сто отругал себя, что не прикупил в Скаллене какую-нибудь интересную книгу, а еще лучше — три-четыре, благо, что деньги у него были, а книжных магазинов в городе гномов было достаточно. И цены на книги, по меркам Тангейна, были мизерными. Но он тогда подумал, что книга будет излишней тяжестью. Мог бы и догадаться, что не самому тащить, а кораблю такая «тяжесть» не помеха. Вот, не глупец ли он после этого? Да и по приезду на место хорошая книга пригодилась бы. Вот, почему бы ему было не запастись книгами по геологии? У его будущего начальника в каюте оказались только отчеты.
От скуки, напавшей на него уже на вторые сутки пребывания на борту в качестве бездельника (виноват, пассажира), Данут принялся рассматривать море, а также его обитателей. А что там интересного в море? Чайки летают, о чем-то спорят, орут. Видимо, не могут поделить рыбу. Время от времени появляются резвящиеся дельфины. Вот на этих красавцев можно смотреть долго, но они не любят пересекаться с курсом корабля, и правильно делают. Немало еще найдется людей, кто с удовольствием начнет охотится на дельфина, чтобы только полюбоваться своим «искусством», а не для того, чтобы употребить в пищу. Вот, китов здесь почему-то не видно. Не то в теплых морях их не водится, не то — уплыли куда-нибудь.
Если судить по брызгам, иной раз залетавшим на палубу вместе с ветром, влаге, осевшей на губах, то вода в нем соленая, как и на севере. Но, наверное, морской воде и положено быть соленой? При случае, следует расспросить умных людей, или самому где-нибудь почитать, так оно или нет. Любопытно ж узнать, почему в озерах и реках вода пресная, а в море соленая. Или, есть озера и реки, где вода тоже соленая? Ну, не может такого быть, чтобы этому не было объяснения!
А вот краски моря совсем другие, нежели у Ватрона, чьи воды напоминают не то ртуть, не то свинец, с примесью бирюзы. Теплый Петронелл было более ярким, более насыщенным, что ли.
Данут зачем-то начал считать оттенки воды. Сине-зеленый, понятное дело, был тут самым главным. Но если присмотреться, то кроме синевы был еще и голубой цвет, причем, присутствовали совершенно разные оттенки — был и нежно-голубой, был голубой насыщенный и, еще какой-то, отличавшийся от всех прочих цветов, но его названия парень просто не знал. Так же и с зеленым. Тут тебе и обычный цвет, как у травы (да, а ведь трава-то, если подумать, тоже разных оттенков — тот же лопух, скажем, отличается по цвету одуванчика, или сурепки!). А если посмотреть против солнца, то можно рассмотреть еще и розовые тона, желтые, фиолетовые. Насчитав семнадцать различных оттенков, парень сбился со счета, плюнул — он не художник, так что вполне может обойтись без знания всей палитры красок.
Было немножко обидно за родной Ватрон, чьи воды были не такими яркими, как поверхность здешнего теплого моря, но немного подумав, Данут успокоился. Скорее всего, дело не в самих красках, их освещении солнцем, а в нем самом. Когда он ходил за морским зверем, на рыбную ловлю, у него просто не было времени рассматривать все цвета и краски родного моря. А уж когда приходилось вертеть весло, будучи гребцом на галере орков, то уж тем более. Вот, если бы он побездельничал денек-другой на море Ватрон, то отыскал бы не меньше оттенков, а то и больше.
После ужина, что подавался ему прямо в каюту, Данут вышел погулять на палубу. Полюбовавшись на пенный след за кормой судна, посмотрев на солнце, парень ощутил какую-то странную тревогу. Вроде, все идет хорошо. Но появилось ощущение, что что-то откуда-то надвигается. Может, скоро пойдет дождь? Помнится, на море Ватрон, следовало ожидать сырого снега, или снега с дождем. Хуже, если следом за ним шла какая-нибудь пакость, вроде шторма.
Собираясь вернуться в свою каюту, парень наткнулся на самогокапитана. Хм. А ведь капитан почти не появлялся. Ну, разве что, время от времени заходил на мостик, но потом укрывался в своей каюте. Стало быть, назревает что-то неприятное.
Господин Гэйн был очень серьезен. После церемонного поклона, воспитанник орков поинтересовался:
— Кажется, нас ждет что-то странное?
Гном с удивлением посмотрел на своего пассажира, о котором он знал только то, что тот оказал огромную услугу всем гномам и, потому, снизошел до разговора, а не предложил
