из плоти, оставив Арчера стоять на коленях с задранной вверх головой и раскрытым ртом. Он будто взывал к небесам, но прогневанные Боги лишили его голоса, раздробив глотку.
— Отведите её вниз, — приказал Талакар, возвращаясь к огню камина. — Подготовьтесь. Я скоро спущусь.
Из поместья вёл подземный ход, прямиком к склепу под болотами. Однажды Луна уже бывала там. Старый наместник хранил в этом холодном и сыром месте провизию. Девушка как раз доставляла ему свежую рыбу по велению рыбака, на которого работала. Никто из людей наместника не хотел тащить её, поэтому ей самой пришлось переправить весь товар через катакомбы.
Здесь было так же холодно, как и в прошлый её визит. Разве что к запаху сырости добавилось что-то ещё. Луна узнала этот аромат, казалось, она чувствовала его совсем недавно. В куполообразном склепе оказалось темно, горел всего один факел, а по влажным стенам каплями бежала тёмная вода болот. Именно от неё исходил знакомый запах. Луна коснулась липкой стены, собрав пальцами жидкость и обнаружила на своих руках не воду, а кровь.
— Тела, наполнившие болото, теперь омывают эти стены, — пояснил страж, приведший её сюда.
Другой воин зажёг больше факелов, которые осветили круглое помещение. Стены склепа стали чёрными от крови, но их вид не внушал столько ужаса, сколько то, что творилось под ногами. В самом центре, под куполом, кто-то сделал углубление в каменном полу, чтобы свалить туда целую гору частей человеческих тел. С полсотни рук и ног, разных размеров и состояний: от совсем свежих, до иссохших костей. Гниющие глаза, языки и зубы. На самом верху переполненной смердящей ямы виднелись даже пару носов и ушей. По ним ползали жуки и черви, но крыс не было.
— У тебя, наверное, много вопросов? — Талакар подкрался к Луне совсем беззвучно. Она дёрнулась от неожиданности, но её каменное лицо не выказало не единой эмоции. — Много времени потребовалось, чтобы отыскать способ запереть смерть. Кровь мёртвых и плоть ещё живых… Я нашёл чародея, который научил меня, как возвести тюрьму для самой Смерти.
— Вот зачем тебе все те бедолаги в коридорах… и их конечности.
— Плоть должна принадлежать живым, чтобы клетка не распахнулась. Когда умирают одни, я просто посылаю в город за другими. Чародей много знал о той стороне, но недостаточно… Я сам выяснил, как запереть Смерть, но не смог открыть проход на ту сторону. Поэтому теперь он тоже здесь, — наместник указал на два высохших зелёных глаза на краю ямы. — Стал частью своего же сооружения. Я закончил без него, нашёл ту, что имеет связь с миром мёртвых. Ты поможешь мне достичь истинного бессмертия, девочка.
— Здесь смерть пляшет с жизнью… — произнесла она, глазея по сторонам. Лицо её ничего не выражало, хотя ноги задрожали. Луна опустила глаза и посмотрела на свои трясущиеся коленки. Её правый сапог топтал почерневшую человеческую кость — слишком тонкую, вероятно детскую, с резким срезом с одной стороны.
Луна не могла позволить Талакару закончить начатое. Она ногой подбросила старую кость и тут же воткнула её себе в шею острым концом. Кость вошла не глубоко, под углом по направлению к ключице. Резкая боль пронзила тело, заставив пальцы дрогнуть, но следовало продолжать. Девушка, превозмогая себя, надавила что есть мочи, а затем выдрала её из своего тела, так и упав на пол с костью в руке.
«Нужно было бить в глазницу», — последнее, о чём она подумала, проваливаясь во мрак.
***
…Белый свет сочился в каждую щель ветхой хижины. Над дверным проёмом колыхался сухой венок и звенели колокольчики, аккуратно вплетённые между засохших цветков. Пышные рыжие волосы сильно контрастировали с бледным потерянным лицом девушки.
— Четвёртый раз я пытаюсь вытравить дитя, но оно продолжает расти внутри меня, — слёзный стон вырвался из её рта.
— Не всякую жизнь можно оборвать, — тихо ответила женщина, выпроваживая зарёванную девушкой прочь из своей хижины. — Тебе больше не стоит пытаться.
— Что же мне теперь делать? — прокричала она напоследок в закрывающуюся дверь.
— Смириться… — последовал глухой ответ…
…Двенадцать часов беспрерывных мук, пропитанная кровью и потом простыня. Девушка кричала без остановки, под конец её голос осип и превратился в хрип. Она умолкла лишь когда дитя заплакало, оставив её настрадавшееся тело в покое.
— Здоровенькая, — произнесла повитуха, неся ребёнка матери, но та отказалась принять его на своей груди…
…Прошло два дня, но она так и не приняла дочь. Положив её в солому на повозке, кричащую и плохо пахнущую, девушка отдала кобыле команду и та тронулась с места. Медленным ходом, она только к вечеру добралась до воды, тёплой, розовой в свете заката, без единой волны, будто затаившая дыхание в предвкушении кровавого дара. Девушка взяла младенца на руки, не как своё дитя, а как вещь, но не смогла опустить его в воду. Выбрав место без камней, она аккуратно уложила ребёнка на песок и побежала обратно к повозке в слезах, не оглядываясь…
Солнце грело открытые плечи, а летний ветерок лизал длинные рыжие локоны. Луна чувствовала себя воздушной и лёгкой в этом бежевое платье. Такое простое на первый взгляд, но его мастерски дополняли многочисленные украшения: широкое ожерелье, браслеты на обоих запястьях и позолоченная диадема на голове. Она ещё не видела себя такой красивой и чистой как сейчас в отражении воды. Девушка спиной ощутила чьё-то присутствие, но оборачиваться не торопилась. Лишь когда шарканье подошв о высокую траву слышалось всего в паре метров, она поднялась на ноги. Позади себя она увидела женщину с пышными рыжими кудрями и глазами светлыми как небо.
— Чей это облик? — холодно спросила Луна.
— Наш истинный лик недосягаем даже для тебя. Мы явились в образе твоей земной матери. Ты очень на неё похожа, но глаза у тебя наши.
— Матери, что бросила меня умирать?
— Смерть коснулась тебя до рождения. Ещё до того, как мать отказалась от тебя, а мы приняли как свою дочь.
— Она ещё жива?.. — девушка отпустила глаза.
— Какой ответ ты хочешь услышать? — голос женщины то был звонким, то глухим: звучал как райское пение, то двоился, становясь и мужским и женским одновременно. А то и вовсе звучал как хор с бесчисленным количеством участников.
— Не важно. Я передумала. Не говорите. — Одернула себя Луна. — Когда я попала сюда… — она замялась, — я увидела то, чего не могла помнить.
— После смерти люди видят то, чего стыдились при жизни. То, что их изменило навсегда. То, на что они всю жизнь искали ответы, — пояснила Смерть.
Рыжая девушка и рыжая женщина вместе зашагали вдоль ручья под
