убегать. Даже от такого противника, как тяжеловооружённый дворф. Здесь главное не сбавлять темп и стараться не двигаться по траектории, которую можно предугадать. Больше неожиданных прыжков, больше поворотов, больше внезапности. Странные машины северян хорошо считают траектории и предугадывают ваши действия, но и их можно запутать, сбив с толка. Нужно лишь перестать планировать и начать действовать наугад.
Один из дворфов пролетел прямо у Хина над головой. С продолговатого оружия, похожего на копьё, слетело две молнии, угодившие в крыши домов, мимо которых бежал сварт. Ещё одно правило: когда за тобой гонятся по воздуху – выбирай улочки поуже.
Второй дворф материализовался впереди тёмного эльфа, на крыше одного из домов. В Хина полетели энергетические шары, но тот быстро сориентировался и пропал в одной из боковых улочек.
Какое-то время погони не было видно. Неужели потеряли его?
Сварт остановился; прислушался, переводя дух. Тихо. Но что-то…
Из ниоткуда вылетело что-то громоздкое, припечатав тёмного эльфа прямо к стене чьего-то дома. Скоба, так южане называют это «что-то». Скоба припечатывает вас к любой поверхности, не давая шанса освободиться, после чего ваша жизнь зависит только от настроения врага.
И как он мог попасться на такую простую уловку? Ведь дворфы уже давно украли у свартов технологию мимикрии. И Хин уже столько раз имел с этим дело. И почему именно сейчас проглядел? Прав был дед. Ему пора покинуть столицу. Пора отдохнуть. Вот только теперь об этом думать уже поздно…
Воздух перед свартом пришёл в движение и, вслед за скобой, на свет явились два дворфа в полной боевой имперской амуниции, с белыми треугольниками на груди. С виду, совершенно идентичные. Даже бороды у обоих коричневые. Один из них навёл энергетическую пушку прямо на лицо Хина.
– Кончай его, – бросил второй дворф, тот, что стоял позади первого.
– А разве мы не должны передать лазутчика на допрос, засвидетельствовать всё, доложить командованию? – неуверенно продекламировал первый, что держал пушку у носа сварта. Пушка чуть отъехала в сторону, дворф обернулся к товарищу.
– Ты совсем дурак? – грозно вонзился в первого дворфа взглядом второй. – У нас война на носу. И так понятно зачем этот сварт в городе ошивался. А судя по тому, как он летел в сторону южных ворот, то всё нужное он уже вызнал.
– Но может мы сможем узнать что-то о них… – потупился первый. Пушка ещё больше отошла в сторону и вниз.
– Да что он может сказать? Он простой лазутчик. Да и не думаю, что генерал Граин будет планировать нападение, не вызнав всю подноготную южан. Он ведь ещё никогда не проигрывал.
– Да, наверное, ты прав… – согласился первый.
– Так что кончай его и пошли. Я хочу успеть на ужин.
– Парни? – подал вдруг голос эльф.
– А?
– Что?
Пока двое дворфов спорили, у Хина была масса времени, чтобы всё приготовить и просчитать. Шанс один на миллион, как говорится, но именно он обычно и срабатывает.
Пнув ногой энергетическую пушку первого дворфа, второй ногой он зарядил ему же в бок. Дворф дёрнулся, прострелив своему соратнику ногу. Послышался отчаянный крик, наполненный ругательствами, истинной сути которых сварт не смог бы постичь, даже, если бы их слышал. Но к тому моменту тёмный эльф находился уже довольно далеко оттуда. Видите ли, ещё когда скобы, как оружие, появились на вооружении у дворфов, лазутчики южан начали таскать с собой камни телепортации. Камень Хина был настроен на ближайший к столице людей холм, стоявший в миле от южных ворот города. Но и это ещё не всё. Хин всегда считал, что уходить, не попрощавшись, не самая лучшая традиция, посему всегда оставлял после себя что-то на память. Сейчас, к примеру, этим «чем-то» стал небольшой сиреневый шарик. Шарик ударился о землю и по всей улице прошла сеть из молний, сопровождаемая ещё более громкими криками и пугающим до дрожи в коленках жужжанием.
Спустя несколько мгновений молнии, как и жужжание, как и крики дворфов, пропали, оставив после себя лишь лёгкую дымку и тот самый приятный запах озона, какой бывает после грозы.
Вдалеке прожужжал странный электрический гул, заставив Тайлера остановиться. Скривившись, он даже втянул голову в шею, настолько зловеще прозвучал гудящий раскат. По коже тут же пробежал рой мурашек. Голова паренька сама собой повернулась в сторону южный ворот, куда убежал странный сварт.
Сварт. Он много слышал о них, но слышать и увидеть своими глазами – это совершенно разные вещи. Эти красные, будто два кровавых рубина на свету, глаза; длинные белоснежные брови и того же цвета волосы, закрученные в сложных хитросплетениях косичек; а эта странная одежда, вся состоящая из ремней и замочков?
Эльф говорил что-то про то, что все они на одной стороне. Что южане тоже не жалуют северян. Это радовало. Что не только кучка людей хотела бы вернуть всё назад. Без помощи юга, людям и думать нечего пытаться свергнуть дворфов. Это даже звучало как-то глупо. Невозможно. Не могут люди противостоять этой силе. Просто не могут.
Тайлеру было шесть, когда северяне пришли в срединные земли. Его отец тогда вызвался добровольцем в армию генерала Фарлена и сгинул где-то на равнинах Гивдоша, как и все остальные, посмевшие бросить северу вызов. Мать погибла тогда же, при бомбардировке столицы саархилами и архенитами. Тайлер и сам тогда чуть не погиб. Его вытащили из развалин его бывшего дома соседи, которым повезло чуточку больше, их дом хотя бы остался цел. Но счастье длилось недолго. Они не успели эвакуироваться с генералом Диргеном и остались в Айлангарде. Когда юный Тайлер окончательно пришёл в себя, город уже был занят северянами.
А дальше годы рабства, формирование района для рабов и нищих, и оформление юного уборщика улиц Тайлера в данный район на постоянное место пребывания, без прав покинуть оное место.
У него даже фамильного имени не было. Так уж случилось, что он его не помнил, а единственный оставшийся в живых сосед знал его родителей лишь по именам. Позже, спустя несколько лет, ему предлагали выбрать себе одно из освободившихся фамильных имен (то есть, все обладатели этого имени погибли при захвате срединных земель), но он отказался.
– Лучше пусть у меня не будет фамильного имени совсем, чем я буду носить чужое имя, – сказал тогда Тайлер и спорить с этим никто не стал. Всем было всё равно.
На самом деле, даже при таких обстоятельствах, Тайлер считал, что ему крупно повезло. Он остался жив. И остался жив в столице
