прощупать дно. Писаник посоветовал мне при наличии финансов выделить средства и дать по полгода налоговых льгот для каждой семьи. Тогда все успеют нормально перестроиться и платить как положено. А еще поймут, в чем разница при равномерном развитии, и оценят тот факт, что из них не пытаются выжать все соки. Трудиться так же, как и работяги, будут на совесть: свою копейку все считать умеют.
Единственным светлым пятном в этой начавшейся кутерьме оказалось как-то перешедшее на доверительное общение с Марией Николаевной Змушкой. Обучаясь в основном отдельно, я все чаще в перерывах между занятиями стал выпивать с ней несколько кружечек чая с вкусностями и разговаривать «за жизнь».
Я не сильно скрывал то, что со мной происходило в Китае. Она рассказывала об учебе в специальном колледже для одаренной молодежи. Конечно, я чувствовал лакуны в ее рассказах, как, наверное, и она в моих. И ни капли не обольщался, сразу поверив Марку о возможной принадлежности учительницы к разведке княжества. Только после получения этой информации все стало на свои места.
Только вот, несмотря на знание, тянуло меня к этой молодой и притягательной девушке словно магнитом. На сверстниц я уже внимания не обращал. Несмотря на повадки молодых хищниц, они воспринимались мной как дети. Мария же была из другого теста. Спокойная, пока ее не обижали. Серьезная, без игривости. Уверенная в себе, но не самоуверенная. Для меня ее достоинства как-то стали незаметно главными достоинствами женщин.
По ее предложению я сдал почти все предметы экстерном. Понимая мою ситуацию, она сама предложила это. Сдача была проведена успешно, и оценки были, осталось только поставить дату. А пока я был одним из учеников и все равно мог приходить в лицей, встречаться с преподавателями и одноклассниками и налаживать связи.
За какие ниточки ради такой возможности пришлось ей подергать, я не знаю. Но блат и интересы государства позволили ей сделать то, что официально сделать нельзя, что еще больше подтвердило мои догадки относительно основной специфики работы девушки. Вот только за возможностью посещать лицей мне виделось и желание, чтобы я приходил и вместе с ней пил горячий напиток под интересные истории. По крайней мере, мне так хотелось, как и хотелось, чтобы это влечение было взаимным…
– Может, посидим? – неожиданно раздался голос сзади. – У меня уже автомат плечо натер…
– Пфу-ты! – воскликнул я от неожиданности. – Так спокойно было, что совсем про тебя забыл!
– Ха! – воскликнул в ответ Дима. – Рожа-то у тебя действительно удивленная! Неужели не слышал меня? У меня сапоги скрипят ужасно!
– Да у меня эти учения в печенках сидят! – воскликнул я недовольно, потому что из-за проведения учений все коммуникаторы, трубки и иные предметы для передачи данных были извлечены.
– Ну, у тебя хотя бы пистолет! – ответил недовольно Дима. – И вообще, ты меня зачем с собой взял? Лежал бы в теплой кроватке и с удовольствием смотрел десятый сон, а то и вообще в клубак пошел! А сейчас что?
– Что?! Ты вообще офигел?! – от возмущения остановился и обернулся к нему. – А кто кричал: чур, я с тобой! Там должно быть интересно!
– Ну так интересно же! – в ответ осклабился Дмитрий.
– Пошли присядем! – указал я на деревянную скамейку, стоящую недалеко от нас, отмахнувшись от него, и быстрым шагом направился в ту сторону. А после очистки скамейки от снега рукой в теплой перчатке сел на нее и вытянул ноги. Рядом то же самое сделал и Дима.
Сидеть было удобно, на мне были теплый комбинезон с прорезиненными вставками и кожаная куртка на овчине, теплая шапка и перчатки из натуральных материалов, а на ногах теплые берцы с металлическими вставками на носках.
Дима был одет точно так же. За исключением того, что у меня на плече висел пистолет «Глок», а у Димы – автомат «Корд-2М». Помимо этого на правом бедре в специальном чехле находился хороший армейский нож, предназначенный и для того, чтобы можно было банку тушенки открыть, и для того, чтобы при нужде можно было небольшое деревце срубить.
Я уже десять раз проклял тот момент, когда решился вступить в клан Советниковых. Проблема оказалась в том, что помимо плюсов подобное вступление несет и минусы, а именно – ты перестаешь себе принадлежать.
Неожиданно для меня отец принял решение провести проверку боевой готовности клана. А начал с того, что объявил общий сбор по тревоге.
Как я понял, все мужское население и кое-какое женское в возрасте от восемнадцати до пятидесяти лет при объявлении ТРЕВОГИ переходило на военный режим работы. Все участники переодевались в боевую, цифровую форму одежды и получали оружие и боеприпасы. После чего приступали к выполнению своих обязанностей. Кто-то продолжал работать на производстве, а кто-то переходил в охрану и с этого дня являлся резервом на случай нападения на объект.
По крайней мере, это то, что я понял из рассказов Тимофея. В связи с разросшимся штатом и недоработкой кое-каких документов отец решил провести проверку боевой готовности именно с этого вопроса.
Павлу изрядно досталось. Именно он отвечал не только за порядок проведения мобилизации сил клана, но и за подготовку и проведение всего сбора. И пусть я был изрядно удивлен, увидев, насколько много людей было успешно поставлено в строй и вооружено в кратчайшие сроки, проблемы все равно были. У кого-то не было формы одежды по размеру, кого-то просто не было в штате, где-то сломался автобус и не было замены. А часть бойцов вообще вывезли в поле рядом с резиденцией, и оказалось, что часть сухих пайков просрочены.
Отец не кричал, а ревел на Павла. О том, что он халатен, и если вдруг завтра война, то с такими бойцами ничего не получится сделать.
К чести отца, подчиненным, обычным бойцам клана, он такого не говорил. Все происходило в кулуарах, на совещании, на котором подводились итоги дня. На подведении итогов присутствовали отец, братья со своими помощниками, наиболее важные Витязи и тысячники, и, в конце концов, я и Дима в качестве моего телохранителя и личного адъютанта. Главы остальных родов также присутствовали, но удаленно, в виде видеоселектора. Они проводили аналогичные учения каждый у себя.
В конце концов Павлу досталось еще и за то, что в клан влился еще один род (это он про меня говорил), а на нас не было составлено никакого штатного расписания, как и не был определен перечень выполняемых задач. За это я отдельно был награжден таким взглядом, будто лично был виноват во всех несчастьях брата.
Начав вникать
