секунду перед запертыми дверями и только потом сообразил — да я же только что упустил свой шанс! Единственный, неповторимый шанс!
Понимание навалилось на меня как-то сразу, в одно мгновение. Оно закипело в моём шокированном мозгу, и я рванул вниз по лестнице, перескакивая сразу через три-четыре ступеньки. Так и ноги недолго переломать, но мне было уже всё равно.
Я опоздал? Или все же еще не поздно каким-то образом договориться, обговорить, наладить контакт… и шагнуть?
Проклятый лифт ехал не абы куда, а прямо на первый этаж. Я мчался вниз со скоростью падающей с крыши сосульки, едва касался ногами ступенек, скакал, как страдающий одышкой горный козёл…
На первом этаже я оказался одновременно с лифтом и только успел заметить, как в кабину заходят две школьницы. А еще я увидел, что портала в лифте больше нет. Он просто растворился, так что теперь стало видно то, о чём говорил Петрович — и рекламу спайса на стенах кабины лифта и даже агитацию кандидата Мелкобуквина.
Ну понятно…
Я, как всегда, всё просрал. Не стал подбирать кошелёк, брошенный мне судьбой, подумал, что это развод лохов, что где-то рядом с кошёльком стоят цыгане, уже готовые предъявить мне за воровство…
А это был не развод, а портал в другой мир: шанс, который выпадает не всякому. Едва ли я когда-нибудь еще прикоснусь к чему-то потустороннему, сказочному.
Ну, или я просто-напросто схожу с ума. Или, как говорила моя однокурсница, имя и лицо которой в памяти стерлось, «мозг склонен к когнитивным искажениям».
Я вышел на улицу. Меня всего трясло и била лихорадка. Я ощущал себя так, будто заболел сразу гриппом, ковидом и мигренью, да еще выпил пару бутылок не слишком качественной палёнки. Я шёл по городу, но едва его видел — все мои мысли были только о портале.
Впрочем, уже через минуту я осознал, что иду вообще не в том направлении, что офис Мелкобуквина в другой стороне.
Я взял себя в руки и попытался прогнать из головы все мысли о портале, сосредоточился на своей жизни. Ведь у меня есть она, а другой мне, в общем-то, и не надо…
Собственно, чем так плоха моя жизнь, чем так плох мой город? Я успешен: есть квартира, заказы, секс регулярный. Да и город отличный!
Погода сегодня хорошая: мелкий моросящий дождик приятно освежает. Хрущобы вокруг серые, зато не раздражают яркими цветами, и их одинаковость даже успокаивает. Тротуар, по которому я иду, недавно сменили, он даже без трещин. Правда, заплеван местами, а вон там, возле водосточной трубы, нассано…
Но это ничего. Просто рядом круглосуточная наливайка, и контингент соответствующий.
А вон человек мирно спит на лавочке. Бородатый, наверное препод из ПТУ, которое напротив наливайки. Наверное устал и отдыхает после тяжелых пар у студентов.
Хотя одежда у этого «препода» явно с ближайших мусорных баков, а под лавочкой стоит большой мешок с прессованными банками из той же помойки.
Нет, я ошибся. Этот точно не препод, разве что препод жизни, учащий других своим примером, как жить не стоит…
Плевать на него. Да вообще на всех плевать!
* * *
Из офиса Партии объединенных технократов я вывалился час спустя. Я бы сказал, что вывалился я выжатый, как лимон, но это было бы неправдой. Я был не просто выжат, я был, как лимон, который сначала выжали, потом растоптали, а потом еще проехались по нему колесом БелАЗа для верности.
Естественно, никаких интересных предложений о работе я от Мелкобуквина не получил, да и вообще, даже надеяться на такое было глупо. Всё оказалось предельно прозаично: Мелкобуквин просто истратил на меня весь выделенный ему городом под выборы бюджет, а нанимать другого рекламщика за свои собственные денежки он, разумеется, не собирался.
Действительно, где это вообще видано, чтобы депутат давал деньги, а не брал?
Так что мне пришлось почти целый час верстать для Мелкобуквина новый слоган, а еще двигать его лицо на макете, чтобы композиция депутатской рекламы потеряла сходство с рекламой кондомов. В этот раз Мелкобуквин лично наблюдал за каждым моим движением и лично же его утверждал. Видимо, у кандидата из-за меня развилась настоящая фобия рекламщиков.
Мы оба: и я, и мой заказчик, отлично понимали, что проблему Мелкобуквина это уже ни фига не решит, интернет-мемы — это тебе не расследование о коррупции, от мемов быстро не отмоешься. Так что быть теперь Мелкобуквину презервативом как минимум ближайший год, а мне — год сидеть без работы.
Вот о последнем мне кандидат в депутаты не преминул напомнить, сообщив, что когда он успешно изберётся — лично проконтролирует, чтобы мою рекламу больше никто никогда не купил, даже самая распоследняя шаурма или клининговая компания.
По крайней мере, против меня на стали возбуждать уголовное дело. Не из гуманности, конечно, а просто Мелкобуквину было жаль тратить деньги на юристов. Но мне от этого не особо легче.
Домой я вернулся в глубокой апатии, мой шок от встречи с порталом в лифте уже давно прошёл. Да и само моё приключение теперь казалось каким-то нереальным, как будто оно мне просто приснилось. Может, и правда то был галюн от усталости…
Вообще, шизофрения она такая: сначала наступает апатия, говоря языком весёлых дяденек в белых халатах — ангедония, неспособность получать удовольствие, а уже потом идут полноценные галлюцинации с бредом.
Об этом всём я узнал из интернета, уже придя домой.
Я выбросил стоявшую рядом с ноутом банку выдохшегося пива и открыл новую, потом изжарил себе холостяцкую яичницу с ветчиной и томатами и за ужином погрузился в чтение о шизофрении и порталах.
Впрочем, это мне быстро наскучило. В научных статьях о порталах я понимал, дай Бог, одни местоимения, а большая часть слов там была настолько заумной, что я бы их и выговорить не смог.
Что же касается шизофрении, то для неё я был уже староват. Тридцать четыре года, как-никак. В моём возрасте люди уже болеют остеохондрозом, а особо тонкие эстеты и простатитом с геморроем. Но вот симптомы шизы обычно как раз начинаются в юности, так что я опоздал на этот поезд уже лет на пятнадцать.
С другой стороны, галлюцинации ведь бывают не только от шизы…
Но продолжить мои психиатрические изыскания мне помешал телефонный звонок — из коридора раздались звуки Сабатона.
Ясно. Катя. Снова.
Я прошёл в коридор и достал из кармана пальто айфон, потом некоторое время пялился на экран. Наверняка Катя хочет помириться. А может наоборот — высказать мне накипевшее. Ну или окончательно порвать наши отношения, как Тузик грелку. А может…
Да и плевать на неё.
Я отклонил звонок, кинул Катю в черный список, а потом для верности еще и выключил звук на айфоне. Надоела.
Сегодня у меня трудный день. Настроение такое, что мне ни до чего нет дела. Даже если мой город подвергли бы сейчас атомной бомбардировке — я бы и то просто стоял у окна и наслаждался видом ядерного гриба. Я бы…
Но я понял, что это всё только понты и чистый самообман, как только вернулся в комнату.
Оказывается, способность удивляться и впадать в шок я отнюдь не потерял.
В комнате все было по прежнему — старый ноут, удобное офисное кресло, банка пива на столе, рядом моя недоеденная яичница… Вот только еще здесь был портал. Такой же, как в лифте, только сейчас он как будто стал больше. Фиолетовая медуза раскинулась на всю мою комнату, частично пожрав кровать и перекрыв мне доступ к балкону.
Поверхность портала мерцала неземными цветами. В нос мне ударили незнакомые запахи чужих лесов, уши уловили странный гул ветра и вой лесных тварей, потом как будто ухнул филин… А мои глаза тем временем созерцали разноцветье и ветви деревьев в портале.
И снова поверх всех этих пейзажей стали проступать жуткие постройки неведомого мира, и черные человекоподобные фигуры тянули ко мне руки, беззвучно открывая зубастые рты…
— Ну уж нет. Нет! Пропади, сгинь, отстань!
Но портал не пропадал.
С бешено бьющимся сердцем я выбежал в коридор и захлопнул дверь в комнату. Что бы я не думал прежде, как бы не сожалел об упущенном мире, но шагать в фиолетовую бездну я не готов.
Вот дерьмо… А ведь я уже смирился с тем, что тогда в лифте этот портал исчез, я уже принял ту мысль, что больше он никогда не появится. Но портал появился, снова сунув меня в ситуацию, от которой я так упорно бежал.
На что только надеются
