какой размер у клиента.
Открыв дверь, я не дал ей сказать и слова, а просто сунул несколько серебряных, не спрашивая цены и даже не глядя на то, что она принесла. Отдав одежду барду, я достал ещё пару серебряных и, подозрительно выглянув в коридор, спросил курносую:
— Твой хозяин знаком с Иданом? — я демонстративно держал монетки перед протянутой ладонью.
— Идана тут все знают, — нехотя ответила та, не сводя взгляда с денег.
— Нам грозит опасность? — неожиданно спросил я.
Та запнулась и пожала плечами. Я добавил ещё монету, и служанка, задрожав и прикусив губу, сказала:
— Господин Идан внизу разговаривал с хозяином, тот показался мне напуганным, — прошептала она, с каждым словом начиная дрожать всё сильнее.
Я продолжил сверлить её взглядом, и та едва не побелела, но всё равно молчала. Потом моё внимание привлёк маленький серебряный листочек на цепочке между её ключиц.
— Лиственный Свет да согреет твою душу, дитя моё, — неожиданно сказал я, даже удивившись своему красноречию.
Та округлила глаза, у неё чуть слёзы не брызнули. Она уставилась на монетки в своих руках и явно захотела их выбросить. А потом прошептала:
— Не пейте, нельзя, — и убежала, утирая слезу со щеки.
Я закрыл дверь и мысленно приказал Кутеню отправляться вслед за Иданом, чтобы проследить. Теневой всполох цербера пронёсся по стене и исчез за окном.
Поднос стоял у окна, запах свежего пива и душистого кваса и вправду сводил с ума. Но умный бард не дал девчонке сделать даже глотка.
Я и сам испытывал ужасную жажду, и мне самому так же хотелось залезть в горячую воду, чтобы всё смыть с себя. Но это всё могло и подождать.
— Уходить надо, — со вздохом сказал я, разворачивая кипу одежды. Мой размер швея угадала с лёгкостью.
Интересно было другое… Ей что, раньше попадались бросские варвары? И когда она успела сшить это?
Даже не спрашивая разрешения, я нажал на дверь, за которой скрывалась Креона. Призыв Тьмы и вброс огненной крови в мышцы руки в этот раз получился легче лёгкого.
Та только-только разделась и сунула одну ногу в воду. На лице у чародейки на один миг застыло настоящее блаженство, которое тут же исчезло вместе с треском распахнутой двери.
— Ох, Маюна мне в почки!
Когда Виол успел оказаться у проёма, я не знаю. Но перед нашим взором успело мелькнуть белое прекрасное тело со всеми розовыми прелестями, прежде чем Креона прикрылась полотенцем. Я бросил ей платье, которое принесла служанка.
— Уходим.
Креона слегка удивлённо глянула на новое одеяние.
— Да-да, уходим, — бард висел на косяке, пожирая её глазами, и, кажется, полотенце не представляло для него никакого препятствия, — Князь узнал, какая красотка тут скрывается, и теперь нам всем грозит опасность.
Чародейка недовольно поморщилась от такого угловатого комплимента, потом взглянула на меня:
— А сразу нельзя было сказать?
Мы с бардом переглянулись и одновременно покачали головой.
Деревня Попутная была совсем небольшой, и связь с Кутенем у меня не обрывалась. Цербер, который быстро поймал след Идана, показал мне картинку, как тот первым делом побежал к своему дому, который оказался совсем недалеко.
Выходили мы из трактира тем же путём, которым нас заводил Идан. Перепуганный хозяин встретился нам в коридорчике между служебными кандейками, и попытался было встать у нас на пути, но я припёр его к стене, схватив за шею, и спокойно сказал:
— У тебя есть выбор, грязь, — в моей руке тут же показалось золотая монета.
О, как же меняется большинство людей, едва завидят блеск этого металла. К страху в глазах седоватого хозяина сразу добавилась деловитая искра.
— Я так понимаю, мне нужно забыть про вас? — спросил тот, чуть поджав губы.
— Именно. Нас тут не было, — прошептал я, — И если ты…
Виол оборвал меня, опустив мою руку с монетой
— Подожди, громада, не разбрасывайся золотом, — бард повернулся к трактирщику, — Как тебя звать?
— Ларион, — буркнул тот.
Бард кивнул, продолжая.
— Господин Ларион, отошлите всех работников, которые нас видели, по дальним и долгим делам, — сказал Виол, тихонько дёргая струну на лютне, — Сколько их можно откладывать, эти дела?
Шелест музыки едва слышался, но чувствовалось, что от барда исходит мощная магия.Я не отпускал трактирщика, заставляя смотреть того в глаза Виолу. Свет смердящий, и почему я раньше так недооценивал бардов?
Виол же продолжал, и его голос окрасился зловещей ноткой оракула-предсказателя. Бард повернулся ко мне, с лёгкой полуулыбкой спросив:
— Неужели это всё Идан затеял? — Виол сокрушённо покачал головой, продолжая чуть слышно шелестеть струнами, — В магической зоне пропал его брат, Андрон, а потом были убиты и стражники, которые могли всё видеть. И там же пропал лучевийский вельможа, советник самого короля Тянь Куо. А Идан вернулся целый и невредимый, представляешь?
— Не может быть! — я чуть приоткрыл рот, подыгрывая.
— Вот и я думаю, что-то тут нечисто…
У хозяина трактира зрачки слегка помутились, и он разрывался между мной и бардом, пожирая нас фанатичным взглядом.
Я хмыкнул:
— Интересно, а Идан не ссорился с братом? Мало ли, обиду какую затаил.
Хозяин трактира чуть шею не свернул, так резко уставился на меня. Причём выражение лица у него было ошарашенное, что-то вроде: «Чёрт возьми, как же я сам не догадался⁈»
И через мгновение он выдал:
— Они и вправду дрались на прошлой неделе. Так значит, правильно я за стражей-то послал…
— Идан сам не свой был, — сказал я, — Наверняка уже дома монатки собирает, валить хочет.
Бард улыбнулся:
— Только он явно не учёл, что трактирщик-то у нас тёртый калач.
Этот самый «тёртый калач» на радостях закивал так, что бешено застучал затылком по стене, и мне пришлось отпустить его — как бы сам себя под гипнозом не убил.
К счастью, наваждение Виола не рассеялось, и мы, оставив хозяина с озарённым лицом, гурьбой быстро покинули коридор. Виол всё это время не отпускал струны, но на улице споткнулся, и я едва успел его придержать.
— О-о-о, Маюнова грусть, — сонно протянул бард, выронив лютню.
Дайю успела подхватить потрёпанный инструмент у самой земли. Я закинул руку ослабевшего барда себе на плечо, и мы, обойдя трактир, влились в утреннюю толпу. Да уж, бардовская магия имела
