это не так часто, как хотелось бы. И неизвестно, когда бы они все вот так собрались, если бы непререкаемый Деда не объявил вдруг ультиматум — на свой день рождения желаю видеть всех! А кто не приедет, тот может больше и не являться!
И приехали, куда денешься. Да и как тут не приехать, если генерал Аристарх Марков поставил вопрос ребром. Его суровый характер был известен и всем многочисленным членам семьи Марковых, и всем его друзьям и бывшим подчинённым. Тем более что и как-бы юбилей, да и возраст уже тоже, все-таки 95 лет, мало ли что может случиться. Да и нужно уважить старика.
Сегодня семейный день. Друзья и бывшие сослуживцы приедут завтра. Деда не хотел смешивать эти два мероприятия, резонно полагая, что детям и внукам будет скучно слушать старые армейские байки, а его сослуживцам будет неудобно в присутствии многочисленного семейства генерала. И лишь верная жена Мария не только терпеливо сносила все чудачества и выходки буйного мужа, но и прекрасно вписалась во все его компании, внося в каждую из них свой шарм, своё радушие и свою рассудительность, при этом нигде и никогда не оттеняя мужа, всегда позволяя ему играть первую роль. Прилюдно во всяком случае. Да и так, по жизни, тоже.
Конечно, старый и прожженный жизнью генерал прекрасно понимал это, но жизнь научила его быть мудрым, уступая жене темы, которыми самому заниматься решительно не хотелось, позволяя жене «спрашивать его мнение» по тому или иному вопросу. Конечно, почти всегда его мнение совпадало с мнением «пришедшей за советом» жены, которая была в теме и отлично умела отделять зёрна от плевел. Так они и прожили всю жизнь в относительной гармонии и даже, возможно, в простом человеческом семейном счастье.
Да и не так уж часто в прежние годы Деда бывал дома, проводя всё больше времени на дальних аэродромах, в служебных командировках «по обмену опытом» и в качестве военного советника по всяким заграницам, курируя развёртывание и поддержание, военных баз, а также аэродромов подскока для стратегической авиации и сил её обеспечения/прикрытия в том или ином регионе планеты. На одной только Кубе он бывал раз десять, а однажды прожил там с семьей целый год. Там и их отец родился. А дядя Иван родился в ГДР, где молодой старший лейтенант с молодой женой прожили погода.
Из сада донесся мощный генеральский рык, и брат с сестрой рассмеялись.
— Опять Деда наш распекает дядю Ивана насчет женитьбы! И не угомонится же никак!
Дмитрий покачал головой.
— Да нет, это уже безнадежно. Если дядя Иван не женился за семьдесят лет ни разу, то вряд ли уже женится. Он же у нас убежденный холостяк.
Усмехаюсь:
— Ну, причина не только в этом, как я полагаю. Мне кажется, что он считает, что семья будет ему просто мешать заниматься наукой. А вообще, я восхищаюсь Дедой с Ба. Ему 95 лет стукнуло сегодня, ей уже восемьдесят восемь. И они такие молодцы, столько лет прожили вместе, столько всего пережили, и лет им уже почти под сто, но держатся бодрячком, и духом не падают, и голова еще соображает. В их возрасте мало кто на это способен.
— Это да, — кивнул брат, — тут ничего не скажешь. Нам бы дожить до их лет.
Пожимаю плечами.
— А я, кстати, не уверена, что хотела бы столько прожить. Разве что, если бы точно знала, что хватит и сил, и здоровья, да и мозгов на полноценную жизнь.
Ехидная улыбочка:
— Ты же только что хотела жить вечно, или я ошибаюсь?
Качаю головой:
— Нет, говорила же уже. Повторюсь, я не хотела бы встретить старость где-нибудь в доме престарелых, с такими же точно старыми маразматичками вокруг. Уж лучше не мучатся и уйти вовремя.
— Вам, девушка, не угодишь никак. То хотите быть вечной старушкой, то не хотите.
— Ну, ну тебя, Поручик-Ржевский. Всё вечно опошлишь.
Они подошли ближе и стали различимы слова доносившегося спора.
— Нет, сынок, твои отговорки не принимаются. Ты мне уже пятьдесят лет морочишь голову. Где мои внуки от тебя? Пятьдесят лет только и слышу — потом, потом, не сейчас, вот нужно на симпозиум съездить, вот диссертацию окончить, вот исследование завершить, вот монографию написать. Кому нужны эти твои заумные монографии⁈ Кто их читать будет? Мыши в архиве вашего университета⁈
Мы весело переглянулись.
— О, знакомая песня! — Дмитрий покачал головой. — Это надолго!
Согласно киваю:
— И не говори.
Но тут спор прервал еще один голос:
— Так, позвольте прервать ваш высокоинтеллектуальный спор, первая партия шашлыка не будет ждать, пока вы наговоритесь.
Толкаю брата в бок.
— А вот и папка наш. Пошли-пошли, а то без нас съедят, с них станется. Тем более что пахнет упоительно. Я слюнками сейчас захлебнусь! Ты же не хочешь, чтобы твоя маленькая сестричка не дожила до дома престарелых? Ты меня, небось, и навещать не будешь, да?
— Оль, ну, какой еще дом престарелых? Да и как я тебя буду навещать? Столько ж не живут, я ведь тебя на двенадцать лет старше!
Шутливо толкнула его в бок:
— Ой-ой, не хочешь приходить, так и скажи, зануда!
Над садом очень низко пролетел вертолёт МЧС. За ним ещё один.
— Низко пошли. К дождю.
Димка пожал плечами:
— Так Остафьево рядом, так что летают тут часто, сама знаешь. Но это не повод остаться нам с тобой без шашлыка! Давай-давай, сестричка! Кусь-кусь!
Мы, смеясь, вернулись в сад. А там уже ждала вся честная компания — Деда с Ба, раздраженный дядя Иван, его младший брат и одновременно наш отец, наша мать, жена и дети Дмитрия, его тесть с тещей. В общем, в кои-то веки, вся родня в сборе.
Восхитительный аромат мяса витал над столом и настраивал всех собравшихся на террасе на вполне определенный лад. Хотя позади уже было легкое застолье, но от фирменного шашлыка Антона Аристарховича никто не мог отказаться. Собственно, все его только и ждали.
— Антоша, ты как всегда бесподобен! — Мария Антоновна с любовью посмотрела на младшего сына.
Тот расплылся в гордой улыбке и произнес ничего не значащим тоном:
— Спасибо, мам, просто мясо было удачным, да и маринад получился. Ну, и какой творческий человек не сумеет почувствовать мелодию блюда и букета
