был тот самый копейщик, сражавшийся рядом с ним.
- Эй, Эрвин! Иди сюда! – махнул рукой тот.
Быстро окинув взглядом десяток лежаков, среди которых сидел его единственных знакомый, юноша подошел поближе.
- А я как раз о тебе рассказывал… - продолжил копейщик. – Вижу, уже побывал у лекарей. Что сказали?
Эрвин с досадой пожал плечами: - Ничего не сказали. Говорит, раз сам пришел – значит, все нормально. Через какое-то время вроде все должен вспомнить…
- Легко отделался, -кивнул еще один мужчина. – А Джочим погиб. Здоровенная такая тварь, вроде сколопендры. Только длиной метра четыре. Как она выскочила на нас – мы даже понять не успели! Джочим стоял ближе всех, со своим копьем. Но эта тварь мало того, что увернулась от копья, так еще и умудрилась успеть обвиться вокруг него. И шустро рванула прямо по оружию на него! Никогда такого не видел… Пока отбили – Джочим начал синеть, и помер почти сразу. У этой гадины оказались ядовитые конечности.
- Теперь наш десяток стал еще меньше…
Эрвин ощутил печаль от окружающих. Очевидно, этого Джочима тут знали, и, как минимум, уважали.
- Эм… я, конечно, сочувствую… Но у меня есть важная просьба – скажите хоть, как кого зовут, для начала. И где это я… А то я правда ничего не помню…
- Совсем ничего?
- Тогда ты мне денег должен!
- И мне!
Отсмеявшись, копейщик первым представился:
- Я – Велтен.
Эрвин кивнул, запоминая его внешность и откладывая ее где-то там, в глубинах памяти вместе с именем. Тощий, длинный, постоянно немного прищуренный.
- Меня зовут Оллард, - представился следующим невысокий, крепко сложенный мужчина, с приметным шрамом под левым глазом. Тот, что только что рассказывал о гибели еще одного из их десятка. – Не знаю, что ты там забыл, но тебе нужно знать главное. Все мы – солдаты, воины. И «прикованы» к этой крепости на долгие двадцать лет.
- Прикованы? – недоуменно переспросил Эрвин, оглядывая окружающих. Никаких кандалов или веревок юноша не увидел. - А сбежать, например, нельзя?
- Только то, что ты ничего не помнишь, позволяет тебе говорить подобные вещи, - прокомментировал еще один воин из десятка. Светловолосый, со среднего размера бородой, завитой в косички. А на голове у него виднелись три красных ленточки. – Я – Берхард, десятник вот этих болтунов, да и твой тоже. А теперь смотри сюда. Что видишь?
Он откинул в сторону небольшую челку. Слева, чуть выше виска виднелись три вертикальных шрама, уходивших под линию роста волос.
- Ну… - протянул Эрвин. – Тебя в детстве поцарапала кошка?
Окружающие заулыбались. А в эмоциях четко ощущалась застарелая грусть, и какой-то фатализм.
- Парни, он пока не врубился. Покажите ему!
Каждый из сидевших рядом похожим жестом приподнял волосы. И у всех были похожие шрамы. Три вертикальных полосы, несколько сантиметров длиной.
Эрвин невольно притронулся к своей голове, уже догадываясь, что там найдет. Судя по ощущениям, там были точно такие же отметины. А в памяти всплыло то, что он уже видел подобные отметины. Но не придал никакого значения. Тогда.
- И что это значит?
- Метка короля!
- Проклятый знак!
- Все мы – вторые сыновья в семье, - пояснил Велтен. – И обязаны двадцать лет отслужить в крепости. Всех, кто пытается сбежать, обязательно находят, и в наказание убивают. Без вариантов. Никто не знает, как это происходит… но гончие короля никогда не ошибаются. И не оставляют шансов, так что мысли про побег… лучше сразу забудь их. Дольше проживешь.
- Так и есть. Все, кто населяют крепость – это вторые сыновья. От простого солдата до коменданта. Мы те, кем жертвует корона ради жизни остальных людей. И да, я – Аджит, если ты не помнишь… - вмешался в разговор еще один боец поистине богатырского телосложения. Если бы он встал – то был бы выше любого из людей, что встретил за сегодня юноша.
- Так мы, получается, защищаем это королевство, да? От зверей и людей?
- Нет никаких других людей, парень. Мы – единственное королевство людей, выжившее с незапамятных времен, – начал рассказывать Велтрен. Судя по его эмоциям – ему было приятно почувствовать себя учителем. А вот остальные ощущались по-разному – от скуки до равнодушия.
… - Если бы ты не получил по голове, то помнил бы, что мы окружены горами со всех сторон. Единственный проход сюда перегораживает наша крепость. Вокруг – земли, принадлежащие исключительно зверям. Так что мы – единственные защитники оставшихся людей. Есть еще, конечно, король и его гвардия, – задумчиво протянул копейщик. – Если вдруг натиск зверей слишком силен, и уничтожают гарнизон крепости – они отбивают ее. И держат оборону до тех пор, пока не наберется новый гарнизон. Потом возвращаются.
- Таки образом, наш король всегда на страже человечества! – пафосно вмешался Аджит.
- Понятно. Но почему все-таки именно мы находимся тут?
- Так уж испокон веков повелось, – снова начал рассказывать Велтрен. – Первый сын семьи продолжает род. Третий, четвертый – может родится, может и нет… А второй – уходит в крепость, защищать людей. Чтобы все остальные могли жить спокойно. Этот закон касается каждой семьи королевства – и бедной, и богатой…
- Вот уж фигу! – фыркнул еще один воин, сидевший недалеко. Его правый глаз прикрывала темная повязка.
- Чего ты фыркаешь, Индж?
- Да потому, что это вранье! Все знают, как богатые избегают этой повинности. Некоторые делают вид, будто бы этот ребенок родился у какой-нибудь одинокой служанки. Признанный бастард не наследует род, но при этом является прямым потомком. Другие вообще нанимают воина, который заменяет второго в семье сына, и вместо него идет служить в крепость. А кто-то покупает вольную королевскому преступнику, и шлет его…
- Что есть, то есть, - кивнул Велтрен. – Так что раз уж мы тут – значит, наши семьи не смогли найти замену. Или не захотели – всякое бывает…
- И… сколько мне осталось служить? – решил уточнить Эрвин.
Одноглазый воин снова насмешливо фыркнул.
- Ты попал в крепость месяц назад. С последним набором, - пояснил Берхард. – Так что осталось еще много. Но лучше не сосредотачивайся на этом.
В этот момент группа воинов зашла в казарму, и десятник подскочил:
- Так, пятые вернулись – теперь наша очередь. За мной! Но кто хочет голодать – может тут
