ты-ы-ы?!" — прокричал никто иной, как самый злосчастный и раздражающий старший брат из всех старших братьев мира, по версии Дзина Пана, — наиглупейшей и неповторимый Пинг Пан! Конечно, Дзин не был напуган, но тяжелый вздох всё-таки не мог не последовать после такой "трагичной" речи. Вирма почувствовала, что из этого может вылиться нечто интересное, посему стояла в стороне и наблюдала за тем, куда эти действия приведут. Тогда Пинг приблизился к брату чуть ли не в упор и, размахивая в его сторону руками вверх-вниз, выпалил:
— Неужели ты хочешь покинуть корзину с яйцами?
— Ч-что прости? — совсем недоумевал Дзин, совершенно не ожидая такую глупую фразу, хотя, казалось бы…
— Ну, жемчужный берег. — забыв о драме уже вошёл во вкус, медленным махом руки описывая местность.
— Чего? — а недоумение Дзина только росло, настолько, что казалось, будто морщины на его лбу от гримасы удивления тупости брата выстроились во фразу: "Что ты вообще такое несешь?"
— Ну, узкоглазую братву! Блестящих парней! Лимонадное общество! — старался Пинг скрыть как огромное желание посмеяться и задирать брата напоследок, так и страх того, что больше тот не увидит Дзина.
— Да, я уйду в нижний мир искать приключения, а ты оставайся с лимонадным обществом, бе! — ох, на это "бе" Пинг просто не мог не ответить.
— Если произойдет что-то страшное, прячься в гнезде, тебя примут за яйцо! — месть удалась.
— Очень смешно. — а может и не удалась. Впрочем, позиции сдавать Пингу не хотелось, даже несмотря на то, как невозмутимо Дзин их отбирает — пора действовать серьёзно.
— Да, и правда смешно… Мне без разницы, куда ты идешь. — успокоился Пинг на удивление Дзину. — Знаешь, иди куда хочешь! Хочешь — иди, я уважаю твой выбор. — сложил Пинг руки и закрыл глаза, понимая, что больше посмеяться не выйдет — Дзин уходит.
— Спасибо. — собрался было Дзин безо всяких мыслей закончить разговор и отправиться в приключение, как брат моментально отреагировал в состоянии шока.
— Что, реально уходишь? Расческу не забыл? — вот оно, Пинг нащупал слабую точку: воспользовавшись своим же удивлением, тот выпалил базовую шутку из легкого арсенала, что позволил Дзину задержаться — этим можно воспользоваться не раз!
— Что? Зачем? — Дзин уже начал думать о том, чтобы просто спрыгнуть вниз, положившись на реакцию Вирмы.
— Ещё скажи, что шампунь не взял.
— А это вообще что? — не выдерживали нервы младшего брата.
— Хорошо. Но хоть сковородку с зеркалом взял с собой?
— Отстань, я ухожу! — Дзин уже стал сомневаться в том, что быть разбитым в лепешку — хуже, чем слушать шутки брата.
— А как же шапочка для плавания?
— Отвали! Я сейчас прыгну!
— Постой! — драматично протянул ладонь к спине уходящего Дзина.
— Ну что ещё? — уставшим голосом Дзин доверился брату, ожидая услышать после такого сильного слова нечто действительно важное, но…
— Лысая башка, дай пирожка! — в этот момент Пинг почувствовал весь смак плода, что сумел вырасти на почве из риска того, что уже приторная на вкус шутка израсходовала все ресурсы.
— Да мы же все лысые! Я лысый, ты лысый, твоя команда лысая, монахи лысые — все тёуганы лысые! Все! — взорвался Дзин, уже изрядно уставший от брата.
— Ладно-ладно! Я просто хотел дать прощальный подарок.
— Правда?
— Да, теперь серьёзно. Дзин, лысая братва будет скучать по тебе. Вот, это чтобы ты о нас помнил.
Дзин успокоился и подошёл к Пингу поближе, отчасти даже простив его, ведь если подумать, то ему тяжело прощаться с единственным братом, но он из тех людей, что напрямую подобное никогда не скажут. Но когда рука Пинга достала из кармана расчёску, нервы Дзина выдали уставшую ярость, что хотела бы разорвать шутника на части, но уже так много времени прошло, что в глазах Дзина читалось немое: "Да как же ты меня достал."
— Ты неисправим… — Дзин уже собирался спрыгнуть, но в один момент позади он услышал всхлипывание. — Пинг, ты плачешь? — с изумлением обернулся Дзин.
Пинг смотрел в небо и закрывал кулаком глаза, пытаясь выговорить: "Я не плачу. Это просто дождь." Хотя погода была просто прекрасной. Тогда Дзин всё понял и осознал, что за тупыми шутками прятал такой несносный идиот. "Я тоже буду скучать." — Сказал Дзин брату перед тем, как позвал Вирму Лоу, и те улетели туда, к неизведанным краям. Куда же приземлится Дзин и с чего начнутся его приключения?
Вирма Лоу собиралась приземлить Дзина в скромном и безопасном на вид месте, которым позже с высоты птичьего полёта для неё окажется небольшая деревушка недалеко от большой бухты. Но планам Вирмы не было суждено сбыться — это понял Дзин, когда услышал от неё: "Мне придётся высадить тебя здесь, иначе вместе упадём." Парень заволновался, но доверился Вирме и согласился на экстренную посадку, как тотчас услышал пронзительный крик со стороны скал, близ которых опускалась вианена, чтобы приготовиться к битве.
Дзин отпустил её руки и упал на землю, выглядывая везде противника, пока Вирма парила над ним, держа в руках копьё. Но стоило Дзину отвлечься на секунду на свои мысли, как послышался скрежет металла над головой, а когда тёуган поднял голову, тот сумел разглядеть нападавшего: Вирма отражала атаку массивных птичьих лап, чьи когти были острее бритвы. Тёмное оперение крупного зверя, большие крылья и хищный взгляд больших глаз на гуманоидном лице. Сомнений быть не могло — земная вианена напала на небесную!
Вирма приказала Дзину спрятаться, но тот был охвачен жестокой битвой насмерть: в небе схлестнулись существа из небесного и нижнего мира, обмениваясь ударами и пикируя друг на друга, используя воздушное пространство так, словно то было не местом сражения, а оружием. Каждый порыв ветра от взмаха могучих крыльев заставлял движения врага колебаться, а выпады вынуждали то взлетать, то опускаться на землю, чтобы контратаковать и ринуться на противника, чтобы заставить его пасть ниц. Но битва та была не просто противостоянием стража против зверя, ибо Дзин в глазах Вирмы видел нечто большее, чем желание защитить — ей хотелось превзойти земную вианену, доказать ей, что небесные сильнее, быстрее, хитрее. Хоть небесные вианены имеют человеческие руки и способны орудовать рукотворным оружием, родственник с нижнего мира искусно орудовал когтями, ибо только ими тот всю жизнь охотился, чтобы убить и сожрать жертву. Дзин встал как столб и, не отводя глаз, наблюдал за сражением вианены небесной, что в обществе стала могучим стражем, и вианены земной, что в дикой природе стала опасным хищником.
Птицы неба и нижнего мира наносили друг другу удар
