Джек проверил рукой и действительно обнаружил шишку величиной почти с еще одну голову. Взяв мешок со льдом, он пристроил его на ушибленное место.
Придерживая лед одной рукой, другой Джек ощупал карманы. У него осталось только удостоверение личности. Сумки, разумеется, тоже не было видно.
Подтянув ноги, Джек поудобнее оперся спиной о стену:
— То, что вы сделали, мистер Шпеер, называется мародерством. На войне за это расстреливают.
— К счастью, мы не на войне, — возразил домовладелец. — И потом, мародеры не составляют описей изъятого. Вот, полюбуйтесь…
С этими словами Шпеер протянул Джеку лист бумаги, на котором ровным почерком были перечислены все отобранные у него богатства. Начиная с золотых галстучных заколок и заканчивая пустой платежной карточкой.
— Ну что, я ничего не забыл? — спросил Шпеер.
— Как будто ничего, — вынужденно согласился Джек. Он проиграл, и протестовать уже не имело смысла.
— В таком случае я предлагаю вам подписать два экземпляра этого документа в знак того, что вы не имеете ко мне претензий и добровольно передали все эти вещи… — Шпеер улыбнулся и протянул Джеку авторучку и второй экземпляр, затем любезно предложил подержать мешочек со льдом, пока Джек ставил подпись.
— Как видите, я поступаю с вами честно, мистер Зиберт, — сказал домовладелец, принимая список. — И лучше вам уйти, я бы не хотел, чтобы вас еще раз побили мои родственники. Они вот-вот вернутся из госпиталя.
Упершись спиной в стену, Джек поднялся, постоял несколько секунд, прижимая к голове лед и превозмогая тошноту. Затем покачнулся и шагнул к выходу. Ему действительно не стоило здесь задерживаться.
Слегка пошатываясь, он вышел на улицу и сощурился от яркого солнца, которое стояло высоко и доставало до самого дна улицы.
Немного заторможенно Джек стал прикидывать, куда ему пойти. По всему выходило, что единственное место, где ему могли оказать помощь, находилось в соседнем районе города, который назывался Зеленым Островом. Это название осталось с тех времен, когда Зеленый Остров был огромным парком — «легкими города».
В районе со столь красивым названием жила официальная девушка Джека — Люсия. Он поддерживал с ней отношения в течение последних двух лет. Эти отношения то затухали, то разгорались с новой силой. Все зависело от того, насколько хорошо у Джека шли дела.
Во время последней полосы везения он успел сделать Люсии множество дорогих подарков и теперь считал себя вправе попросить у нее помощи — две-три тысячи батов, чтобы протянуть пару месяцев до того момента, когда ему отдадут деньги, которые останутся от продажи машины. Даже если Шпеер доберется до этих средств, Джек все же рассчитывал получить еще тысяч пять-шесть.
Разумеется, мистеру Банзо, владельцу офисного здания, Джек из этой суммы ничего отдавать не собирался.
Не то чтобы он принципиально не платил долгов, просто в данный момент это было невозможно. Может быть, потом, когда дела пойдут получше…
Несмотря на натужную работу компрессорных станций, нагнетавших в город чистый лесной воздух, потоки машин успевали производить достаточное количество углекислого газа, чтобы свести работу городской вентиляции на нет. Джеку даже показалось, что он испытывает удушье.
Впрочем, он старался держаться бодро и вскоре выбросил в урну пакет со льдом. Потом оглядел костюм. Пока еще тот смотрелся прилично, но через два-три дня все могло сильно измениться. В особенности это касалось лица — щетина придает неряшливый вид, а в благополучных районах города полиция относилась к бродягам весьма недоброжелательно.
Остановившись возле одной из витрин, Джек пригладил растрепавшиеся волосы. Невольно его взгляд упал на выставленные за стеклом головки сыра и тонкие сурмийские колбасы.
Вроде ничего особенного, однако теперь такая еда была для него недоступна. Джек сглотнул голодную слюну. Он вспомнил, что сегодня еще ничего не ел.
«Ладно, перехвачу чего-нибудь у Люсии», — успокоил он себя и пошел дальше.
В следующей витрине было мороженое, которое Джек тоже любил, но в долг здесь не давали.
Стараясь идти быстрее, он невольно принялся вспоминать, где в последний раз видел пункт раздачи бесплатного супа для городской бедноты.
На окраине. Неподалеку от складов «Конни-Самуил»…
«Какой ужас! Я уже готов жрать эту баланду!» — одернул себя Джек. Чтобы избавиться от подобных мыслей, он стал разглядывать прохожих. В особенности девушек.
Прежде они впивались в него глазами, должно быть, чувствуя запах денег. Теперь, к удивлению Джека, испуганно сторонились его и даже оглядывались в поисках полицейского.
Без платежной карточки воспользоваться платными переходами было невозможно, а потому Джеку пришлось идти по одной стороне улицы. Это удлинило дорогу почти в два раза, но перебегать улицу в неположенном месте было равносильно самоубийству. По закону водитель мог давить такого пешехода, как если бы он был облезлой кошкой.
Спустя два часа, изрядно натрудив ноги и взмокнув от духоты, Джек наконец увидел дом Люсии.
Под ее окнами стоял красный «Эливат», которому не было и полугода. Джек подарил его Люсии во время одного из приступов щедрости, о которых позже всякий раз жалел.
Еще за последний год он подарил ей с полдюжины колец с брильянтами, несколько пар серег, жемчуг, десяток платьев от «Эмми&Дьюкс»… Эх, да всего и не перечислишь.
«Лучше бы купил лицензию», — заметил себе Джек. Затем, опомнившись, похлопал себя по карманам и в заднем брючном нашел сложенный вчетверо дубликат лицензии на производство пончиков. Оригинал он хранил в банковской ячейке.
Но чем теперь могла помочь «пончиковая» лицензия?
«Ничем», — сам себе ответил Джек и шагнул в прохладный подъезд.
Сторожившая покой жильцов консьержка невнятно ответила на приветствие Джека и, подобрав губы, как-то странно на него посмотрела.
Это было удивительно — прежде она была ему рада, поскольку Джек часто ее подкармливал, оставляя на столике один-два бата.
Пройдя по коридору, он остановился напротив двери и нажал кнопку звонка.
Было слышно, как внутри квартиры прозвучал гонг. Этот новомодный звонок Джек тоже оплатил из своего кармана.
Открыть дверь ему не спешили. Пришлось позвонить еще раз. Только после этого в глубине квартиры послышались какие-то невнятные звуки, которые позже оформились в торопливые шаги.
Щелкнул замок, тяжелая дверь открылась, и появилась Люсия — в шелковом халате на голое тело и с лихорадочным румянцем на щеках. Джеку это румянец был знаком. Он проступал на хорошеньких щечках Люсии только во время занятий сексом.
