Мэри одобрительно кивнула, прожевала кусок сыра и повернулась ко второму пилоту:
— Элис! Посчитай мне курс до системы Гете. Стандартный, без выкрутасов. Летим на Гамбург, надо бы со старым Шнайдером повидаться. Ты в курсе, что его после Лафайета в отставку выперли за то, что на помощь к нам пришел? Он там теперь кабак держит, так надо поддержать его заведение материально. Как ни крути, а если бы не он, не сидеть бы нам здесь.
Элис Донахью спокойно кивнула. В том, что после системы Гете им предстоит еще один прыжок — один ли? — сомневаться не приходилось. Майора Гамильтон премьер-лейтенант знала давно и хорошо и прекрасно научилась разбираться в прищурах командира.
— Рори, теперь ты. Отправляемся послезавтра. «Джокер» должен быть готов не хуже, чем «Дестини» перед последним стартом с «Гринленда».
О'Нил ухмыльнулся. Все было предельно ясно. Последний старт с «Гринленда» был боевым вылетом, так что к бабке не ходи — что-то его однокашница задумала. Вот и славно. Отставка, конечно, дело неплохое, но скучноватое.
— А вы, красавцы, — сейчас Мэри смотрела на канониров, — еще раз проверьте свои зоны ответственности. Связь, медицина, ну и… в общем, понятно.
Близнецы синхронно улыбнулись совершенно одинаковыми, чуть кривоватыми улыбками. Еще бы непонятно! Ничего, орудия пристреляны, боезапас пополнен еще в системе Тариссы, все штатно. А командир — умница.
Мэри окинула взглядом свою команду и удовлетворенно кивнула самой себе. То, что она видела сейчас, грело душу. Когда-то очень давно, еще когда Мэри Александра Гамильтон училась в Академии Свободных Планет, руководитель кафедры командования Рауль Перье сказал ей, что в мирное время у хорошего командира экипаж должен быть доволен тремя параметрами: собственно командиром, жизнью и собой. Что касается войны, то довольство жизнью можно опустить, но оставшиеся два фактора и, главное, их последовательность, должны сохраняться в неизменности. И в данную минуту не было никаких сомнений в том, что требования мирного времени соблюдены, а война… Там видно будет, придется ли воевать. Хотя что-то подсказывало ей, что вся эта затея добром если и кончится, то далеко не сразу.
— Господа, — снова поднялась она на ноги со стаканом в руке, — за удачу!
Прогулка по магазинам получилась на удивление интересной, хотя купила Мэри только два парика. Она не имела ни малейшего желания объяснять кому-либо, зачем ей понадобились не вполне полагающиеся по статусу наряды, а уж тем более демонстрировать их домашним. Ничего, в системе Гете наверняка найдется, где прибарахлиться, а вот получить представление о том, что именно следует покупать, надо было сейчас. Так что она самым внимательным образом приглядывалась к платьям и туфлям, мехам и украшениям, сумочкам и белью. Ближе к концу весьма познавательной экскурсии коммуникатор принял сообщение с незнакомого адреса. В прикрепленном пакете содержались все необходимые данные на яхту «Фортуна» и коды доступа к счету, на который — если судить по выписке — около года назад была переведена сумма, эквивалентная пяти миллионам фунтов. М-да… нет, она знала, конечно, что подарок Келли О'Брайен ей сделал поистине царский, но чтобы вот так… Пять миллионов фунтов примерно равнялись двадцати пяти миллионам галактов или же двум с половиной миллионам целковых. Похоже, она действительно богатая невеста, прав был свояк. А в чем еще он был прав? Устроившись на заднем сиденье вызванного такси, она с мрачноватой улыбкой вспомнила бал, данный семьей в ее честь, и разговор, состоявшийся у них с Василием Зарецким.
На первый танец ее пригласил сам император, наставительно заметивший надувшемуся было старшему сыну, что в большой семье клювом щелкать не стоит. Константин немедленно потребовал себе второй вальс «и что-нибудь менее официальное» и получил согласие при условии, что перед началом этого менее официального окажется поблизости. Дальше все закружилось как метель на Фьорде, но выразительное подмигивание Василия она не упустила.
— Даже не знаю, поздравлять тебя или сочувствовать, но ты стала на редкость популярной личностью, Мария, — начал он, когда танцующих закачали «Амурские волны». — Сочувствие, думаю, будет уместнее, потому что благожелательности в интересе, проявляемом к тебе большинством… где тот кот? Дать бы ему в глаз, чтобы плакал больше.
— Кто бы сомневался, — вздохнула Мэри.
— Боюсь, ты не представляешь себе масштабов, — улыбка партнера стала жесткой. — К примеру, количество приписываемых тебе любовников растет как на дрожжах.
— Как мило, — саркастически скривилась она и тут же сознательно расслабила лицо. Василий одобрительно кивнул ее искусственной невозмутимости. — Могу я поинтересоваться персоналиями?
— А как же. На первом месте, разумеется, контрадмирал Корсаков. Гармаш так и не заткнулся, судя по всему. Какая жалость, что дуэли запрещены, а повесить мерзавца не за что…
— Если мне не изменяет память, вешают, как правило, за шею, — она сделала пируэт, юбки взметнулись и опали. — Но это мелочи. Корсаков? Что ж, это, по крайней мере, правда. Или было правдой. Далее?
— Кстати, а почему я его здесь не вижу? Приглашение точно посылали…
— На днях я отказалась выйти за него замуж, — Мэри изобразила намек на пожатие плечами. — Он недоволен. Это не относится к делу, Василий. Продолжай.
— Хуан Вальдес.
— Ну разумеется, чего еще можно было ожидать после того, что он устроил под занавес фиесты. Ладно-ладно, мы устроили, можешь опустить бровь. Кто-то еще?
— Насчет его высочества мнение света разделилось, а вот меня называют вполне уверенно.
— Что?! — Она споткнулась бы, не будь лежащая на талии рука полковника Зарецкого поистине же лезной. — Что ты сказал?! Боже, я надеюсь, Катенька не думает…
— Моя жена — умная женщина, — сухо усмехнулся Василий. — И Нина Шалвовна, кстати, тоже…
Последняя фраза была уже за гранью, и Зарецкий это понял, быстро, но плавно выводя Мэри из круга танцующих и жестом подзывая к себе официанта с подносом.
— Василий, это не смешно, — пробормотала она, приятно улыбаясь гостям и прилагая изрядные усилия, чтобы не выпить шампанское залпом. — Не говоря уж о том, что Ираклий Давидович — крестный отца, о том, что он годится мне в дедушки…
— На всякий роток не накинешь платок. Мэри сдержанно кивнула, приходя в себя.
— Надеюсь, это все? Ты никого не забыл?
— Твоя команда.
— Вся? Целиком? Включая Элис? — Мэри не знала, смеяться ей или плакать, но чувство юмора победило. — Прелестно. Я в восторге.
— Прости, что порчу тебе настроение, — негромко проговорил Зарецкий, — но мой тебе совет: исчезни куда-нибудь на время. Пусть тут все уляжется. Слишком многие не в состоянии проглотить признание за тобой отцовского титула, а поскольку объяснить милость императора твоими собственными заслугами у них воображения не хватает…
