Я кашлянул и кивнул с подобающе скорбным видом. Если быть предельно откровенным, то мог бы рассказать, как подыхал этот Брайан Хантер. (2) Когда его видел в последний раз, то он ползал по грязному полу, в доме на чеченской территории. Ползал и захлёбывался собственной кровью. Помню, что Юрка Лившиц отрезал Хантеру уши, а потом полоснул по горлу ножом. Так что с сердцем у покойного был полный порядок. Я отогнал от себя эту картину и уточнил:
— Если не ошибаюсь, среди пропавших была и его дочь — Люсьен Тейлор?
— Она не родная дочь Брайана Хантера, — покачала головой Маргарет, — а его падчерица. Наши девочки были очень дружны. Надо сказать, что Люсьен получила роль в этом фильме только благодаря протекции моей дочери. Синтия просто упросила режиссера взять её.
— Синтия играла в этой картине?
— Главную роль. Но она и сценарий написала. Он так понравился Готфриду, что тот был на седьмом небе от счастья.
— Готфриду? — переспросил я.
— Готфрид Шекли — режиссер. Молодой мужчина. Ему на тот момент было двадцать пять лет. Талантливый и увлечённый своим делом человек. Когда говорил о киноискусстве, то забывал обо всём на свете. Он был беден и если бы не знакомство с Синтией, то его мечты о съёмках, так бы и остались мечтами. Деньги на это предприятие выделил Орден. Это было почти невозможно, но мой муж уступил просьбам дочери и решил помочь ребятам. Он то и убедил руководство в необходимости и важности этого проекта. Если бы мы знали, чем это обернётся… — прошептала Маргарет.
На её глазах выступили слёзы, и я не выдержал — поднялся из кресла и принёс тот самый коньяк. Увольте меня от женских слёз — терпеть их не могу. Плеснул в бокал и поставил рядом с кофейной чашкой. О’Рейли, не задумываясь, сделала глоток и благодарно кивнула. Несколько минут она молчала, а потом опять потянулась за сигаретой. Щёлкнула золотой, украшенной монограммой зажигалкой, закурила и задумчиво прищурилась.
— Деньги, необходимая техника и даже охрана, были выделены. Готфрид исколесил всё побережье в районе Порто-Франко, в поисках подходящего места. Помню, как ребята радовались, когда нашли какую-то «совершенно очаровательную» бухту в ста километрах от города. Часть необходимого материала была отснята на территории базы Ордена. Потом они уехали к этой бухте, для натурных съёмок. Должны были вернуться через три дня, но не вернулись. Поначалу мы решили, что ребята слишком увлеклись работой.
— Разве с ними не было радиосвязи?
— Была, но нестабильная. Джеймс что-то объяснял про атмосферные помехи.
— Что было потом?
— На пятый день Джеймс отправил на поиски группу из батальона охраны.
— И что они обнаружили?
— Совершенно пустой лагерь. Вещи, техника, документы. Даже оружие — всё осталось на своих местах. Только людей не было. Исчезли… Словно их никогда и не было…
— Ни одного?
— Спустя сутки, после начала поисков, неподалёку от лагеря был найден один парень из числа охраны. Убитым. Кто-то выстрелил ему в голову.
— И больше никаких следов?
— Никаких, — покачала головой Маргарет.
— Расследование?
— Были задействованы лучшие люди Ордена. Вскоре пошли слухи, что к этому причастен мистер Хантер. Следствие показало, что это всего лишь слухи. Кстати, после этого случая, отношения между Джеймсом и мистером Брайаном совершенно испортились. Они до самой смерти моего мужа не разговаривали. Так и не простили друг другу.
— Это было единственное расследование?
— Насколько мне известно — да.
— Мадам О’Рейли, — начал я, — давайте подведём некоторые итоги нашего разговора. Со дня исчезновения дочери прошло пять лет? Я вас правильно понял?
— Да, — кивнула она.
— Розыски, которые начались спустя неделю после несчастья, ни к чему не привели?
— Именно так… Нам так и не удалось ничего выяснить.
— И никаких следов нападения на лагерь не было обнаружено? Следы крови или ещё что-нибудь подобное?
— Ничего, — покачала головой О’Рейли. — Я уже сказала, что все люди исчезли. Все, кроме одного охранника.
— Который был обнаружен мёртвым неподалёку от лагеря…
— В двух километрах.
— Он был убит…
— Двумя выстрелами в голову.
— И вот, спустя пять лет после этого, вы обращаетесь ко мне. С какой целью?
— Я хочу, чтобы вы выяснили.
— Что именно?
— Что же там произошло на самом деле и… — она запнулась и сделала паузу, — и наказали виновных, если таковые отыщутся.
— Вы в своём уме? — холодно спросил я.
Нет, я не всегда такой грубый хам, каким выгляжу. Увы, но и среди очаровательных женщин попадаются ужас какие глупенькие и прелесть какие дуры. Миссис О’Рейли не похожа на сумасшедшую, но её желание смахивает на лёгкий бред. Поэтому и реакция должна быть соответствующая. Чтобы сразу расставить точки над «i» и вернуть женщину в суровую реальность.
— Да, — твёрдо ответила она, а потом гордо вскинула голову и посмотрела мне в глаза. Надо сказать у этой дамочки есть характер. И на шизофреничку она совсем не похожа.
— Прошло пять лет…
— Мистер Карим, я понимаю, как глупо выглядят моя просьба, но… — она расстегнула сумочку и достала распечатанный конверт. — Вот, взгляните. Это я получила месяц тому назад.
(2) События описаны в книге «Лишнее Золото. За гранью джихада».
17 год по летоисчислению Нового мира.
Кадиз
На стол, рядом с моей чашкой, лёг обычный серый конверт, какими торгуют в любом почтовом отделении Нового мира. Он был аккуратно вскрыт. Не надорван, как это делают большинство местных жителей, а аккуратно разрезан по верхнему краю. Кстати — острым ножом. Внутри оказался кусок плотной бумаги, на которой была написана короткая фраза:
«Ваша дочь была убита.»
— И что? — спросил я и отложил письмо в сторону. — Это спорное утверждение. Тем более что человек, отправивший послание, может оказаться простым мошенником, который решил заработать на хорошо известной истории.
— Каким образом?
— Он ещё не начал присылать новые письма, в которых просит денег, за «достоверную» информацию о её гибели?
— Нет, о деньгах речи не было, но в конверте была вот эта вещь, — сказала Маргарет и достала из сумки маленькую безделушку. Она бережно положила её на стол. — Это медальон, который моя дочь никогда не снимала. Даже на съёмках.
Я взял в руки украшение. Обычный золотой медальон. Круглый, диаметром двадцать миллиметров, не больше. В обрамлении изящного растительного орнамента виднелась буква «C», украшенная короной.
