Ландо кивнул, улыбнулся старику служащему и, не торопясь, направился вдоль по причалу.
Глиссер выглядел странно. У него был длинный, тонкий, как карандаш, корпус. Похожая на крыло конструкция пересекала верхушку мачты, делая из нее гигантскую букву «Т», и склонялась к поверхности воды у левого борта, качаясь на волнах.
Каюта с тентом над ней помещалась прямо перед мачтой и, похоже, могла вместить человек четырех.
Ландо подошел ближе и увидел заостренные оконечности крыльев, одно из которых оставалось в воде, тогда как другое висело в воздухе. Верхний конец имел прорези, а нижний — закрылки.
Глядя на форму крыла, Ландо понял, как движется глиссер. Крыло работает как парус, подставляя поверхность ветру, толкающему корабль, но не только. Воздух проходит над наклоненным вниз концом, создавая тягу одновременно вперед и вверх. Судно приводилось в движение ветром, но было способно развивать скорость шестьдесят-семьдесят миль в час.
Ландо, хоть и не заядлый болельщик, все же видел гонки на глиссерах в видеоновостях и знал, что суденышки и впрямь быстроходны. Как раз то, что нужно для побега через океан. Если им удастся выйти из порта, если они оторвутся от погони и если он сможет управлять этой штукой.
Много было разных «если», но выбора у контрабандиста не оставалось. Он решил подняться на борт, потом передумал и повернулся к Мелиссе.
Она вскрикнула, чтобы привлечь внимание старика, покачнулась на краю причала и упала в воду.
Ландо сначала заволновался. Мелисса плавала плохо, а сейчас она визжала изо всех сил.
Потом Ландо заметил, что Мелиссин игрушечный медвежонок Ральф сидит на причале, целый и невредимый. Мелисса знала, что делает.
Служащий двигался с удивительной быстротой. За несколько секунд он раздобыл багор и протягивал его девочке.
Ландо взошел на борт лодки, нажал кнопку и улыбнулся — навес начал складываться. Он спустился на шаг, в овальную рубку, ближе к корме. Панель управления напоминала авиационную, со штурвалом-рукояткой вместо рулевого колеса.
Ландо опустился в кресло капитана, на панели включился дисплей подковообразной формы. Тут не было ни паролей, ни каких-либо кодов. К чему, если на берегу сидит служащий компании?
Появилась надпись: «Добро пожаловать на борт „Надии“. Клавиатура или голос?»
— Пожалуйста, голос, — вслух сказал он.
— Есть, сэр, — резко прозвучал синтезатор. — Куда направляемся?
Ландо подумал. Он плохо знал планету, но помнил, что морской порт под названием Нортон находится довольно близко от Бриско-Сити. Кэпа и Деллу Ди он оставил именно в Бриско-Сити.
— В Нортон.
— Есть Нортон, — радостно ответил компьютер. — Курс заложен, и мы готовы отчалить. Прошу прощения, сэр, что вмешиваюсь, но не надо ли нам взять на борт побольше провизии? У нас осталось мало вина, особенно «Каскарта» семьдесят пятого года, а паштет из гусиной печенки почти кончился.
Ландо улыбнулся. Вкусы у мистера Иццо были недешевые.
— Нет, это не обязательно. Нам хватит провизии и воды на двоих?
— Да, сэр.
— Превосходно. Я возьму на борт своего спутника, и отправимся.
— Есть, сэр. Дополнительную мощность, сэр?
Ландо представил, как он пытается вывести глиссер из бухты на одном парусе.
— Да, пожалуйста.
Ландо вышел из рубки. Солнце скрылось за облаками. На лицо упали теплые капли дождя.
Мелисса все еще барахталась в воде. Служащий кричал ей, чтобы она хваталась за багор, а она как будто не слышала. Ландо замахал руками.
Мелисса увидела его, помахала в ответ, схватила багор обеими руками и дернула неожиданно резко. Служащий с громким плеском полетел в воду.
Ландо убедился, что старик умеет плавать, увидел, что Мелисса вылезает на причал, и рассмеялся, когда она бережно подняла Ральфа.
На выбеленных солнцем досках стали появляться первые темные пятна дождя, когда Мелисса кинулась бежать по причалу. Ее глаза сияли. Она прыгнула на палубу лодки, и Пик поймал ее.
— Ну как?
Ландо пришлось кричать в ответ, потому что налетел сильный ветер и дождь застучал по композитной обшивке лодки:
— Великолепно! А теперь полезай вниз и найди себе полотенце.
Ландо сбросил сначала булинь, хорошенько оттолкнулся от причала ногой и побежал на корму. Кормовой линь с плеском упал в воду.
Тут контрабандист сообразил, что надо было сделать наоборот — оба линя должны были остаться на борту глиссера, — но было поздно. Расстояние между лодкой и причалом увеличилось, и бортовой компьютер включил дополнительный двигатель. Кильватер вскипел белой пеной — «Надия» устремилась прочь от причала.
Дождь усилился — Ландо промок насквозь, а поверхность воды покрылась рябью. Служащий уже выбрался из воды; он держал в одной руке трубку переговорника, другой указывал на Ландо и что-то возбужденно говорил.
Дождь полил как из ведра. Роботы-часовые на берегу были едва видны. Пройдя по газонам, они миновали причал и зашагали прямо по верху волнореза.
Ландо посмотрел на океан. Выход из бухты был в полумиле впереди. Если роботы-часовые окажутся там первыми, они смогут поймать лодку или, если не удастся, просто расстреляют ее. Он нырнул в рубку.
— Полный вперед!
— Есть, сэр, — отвечая компьютер, — полный вперед.
Глиссер прыгнул вперед. Ландо прикусил себе щеку. Гонка началась, и исход ее близок.
Делла Ди толкнула дверь и вошла. Вдоль противоположной стены расположилась неоновая фигура обнаженной женщины. Мигали розовые соски. Как только дверь закрылась, они погасли. Медленно плавали слои дыма. Соблазняющий голос одной из самых известных земных певиц искажался дешевой звуковоспроизводящей системой.
Делла пересекла бар, громко стуча ботинками по полу, выбрала стул у стойки и села. Время было раннее, и только половина столиков в зале оказалась занятой, стойка же была в полном распоряжении Деллы. Все мужчины в помещении обернулись, чтобы поглазеть на девушку.
У Деллы были яркие зеленые глаза, безупречная кожа и прелестная фигурка. Под черной броней — белая блузка, брюки в обтяжку, на ногах сапоги до колена. В портупее на перекрещенных ремнях плотно сидел крупнокалиберный револьвер. Но внимание прежде всего привлекали ее ярко-рыжие волосы. Они всегда были ее благословением и проклятием, притягивая мужчин, как свет — мотыльков.
Делла выглядела слишком независимой, чтобы казаться шлюхой, слишком резкой, чтобы быть просто женщиной в отпуске, и слишком красивой, чтобы оставаться одной. Она постучала по стойке длинными красными ногтями.
Бармен взглянул на нее, увиденное понравилось ему, и он кивнул. Голова его по форме напоминала пулю, торс был как у борца, и такие же крепкие руки. Он поднял с пола алюминиевый бочонок и поставил в держатель. Бочонок с глухим стуком занял свое место. Повернувшись, бармен улыбнулся.
