Я снова кивнул. Все ясно. ЖЗ солидарен со мной в том, что один из троих может нас покинуть. После непродолжительной беседы я вышел от шефа и спустился в гараж. Проследовал мимо своей машины и остановился рядом с мерсом. Осиная милицейская окраска, спецсигналы, мегафон - то, что нужно.
Автоматическая дверь гаража распахнулась с легким скрипом и я выехал на просторы Москвы. Мне нужно было успеть к точке рандеву. Эти трое ведь сближаются поздней ночью не для того, чтобы обсудить перспективы нереста форели или способы размножения утконосов. Шеф был прав. Его мясистый нос не утратил нюх.
Мой путь освещали мощные фары, а проблесковые маячки раскрашивали стены домов в цвета трехдневного фингала, когда я несся по переулкам. Но старался особенно не гнать. Я ведь не папуас, чтобы привезти на капоте пару ненужных мне голов. Да и колеса лучше идут по асфальту, а не по телам зазевавшихся алкашей.
Моя осторожность была вознаграждена сполна. Как только я свернул в очередную улочку, чтобы вылететь на финишную прямую, передо мной выскочила какая-то тень. Никогда не жаловался на свою реакцию, но тут еле успел затормозить.
- Стойте! - закричала тень с некоторым опозданием, я ведь и так уже остановился. - Милиция! Помогите!
Я сначала даже не понял, о чем речь. Ей нужна милиция, а я тут при чем? Но потом вспомнил о машине. В данный отрезок времени на данном участке пространства милицией был я.
- Чего надо? Эй ты, отойди с дороги! Брысь! - мой голос был груб и хамовит (еще бы - я ведь милиция).
- Помогите! - тень наконец оформилась в девушку с красивыми каштановыми волосами и в красной длинной курточке. Незнакомка подбежала к моей двери. - Помогите! Там человека убивают!
Я подавил вздох. Тоже мне новость. Этим сейчас никого не удивишь.
- Это твой знакомый? - поинтересовался я, уже зная ответ, но так хотелось надеяться на лучшее. Если девушка незнакома с убиваемым, то оставался шанс послать ее подальше и отправиться по своим делам. Пусть потом ругает милицию. На нас все, кому не лень, возводят клевету и напраслину.
- Мой жених! - закричал дамочка, округлив в общем-то неплохие карие глаза. - Да помогите же!
- Далеко отсюда?
- Да тут, за углом!
'Успею', - подумал я, еще не догадываясь, что сама судьба выбрала тоненькое ясноглазое тело, чтобы предстать передо мной.
Девичья рука показывала на переулок, такой узкий, что в нем машина бы не прошла. Я вылез и направился в темноту, чтобы поскорее избавиться от цепкой хватки на рукаве.
- Спасибо, спасибо вам! - тараторила девушка. - Вы разве не вызовете подкрепление? Их там трое!
'Трое' - подумать только!
- Быстрее. У меня мало времени, тороплюсь... гм... на вызов.
Мы свернули за угол и перед моим взором предстала обещанная картина. Ночь, улица, фонарь, аптека... Аккурат под лампой аптечного крыльца трое лбов в кожаных куртках избивали ногами чье-то скрюченное тело. Как я уже говорил - ничего необычного.
Моя рука скользнула за пазуху и вылезла обратно с привычной тяжестью. Тут же прогремел выстрел. По доброте душевной я направил ствол в черное небо.
- А ну разошлись! Быстро! Пшли вон!
Троица живо так разогнулась, отвлекаясь от увлекательного занятия. Они принадлежали к категории то ли храбецов то ли идиотов, - самый плотный и коренастый из них с густой шевелюрой сунул руку в карман.
- Убери свой пугач, мужик, и канай...
Он не договорил. Еще бы, очень трудно разговаривать с отстреленным ухом. У моей доброты есть одно неприятное свойство - она быстро иссякает, даже слишком быстро.
Девушка с ужасом посмотрела на меня. Я секунду подумал и выстрелил еще дважды. Справедливость прежде всего. Три уха на троих - отличный ход. Теперь гопники смогут организовать клуб длинноволосых хиппи 'Раненый Чебурашка' или банду байкеров в шлемах модели 'Стреляный воробей'.
- Разве вы их не арестуете? - наивно и испуганно спросила дамочка, хлопая длинными ресницами.
Милая моя, в наше время преступники арестовываются после убийства, но никак ни во время и, тем более, до. Конечно, я могу прикончить твоего приятеля и свалить вину на безухих, но тогда он на тебе не женится и не оценит бросок на капот. А что лучше - наказание виновных или женитьба? Для каждой женщины выбор ясен. Я об этом подумал, но ничего не сказал, опасаясь повредить тонкую душевную организацию собеседницы.
Подсчет ушей и спасение малолетнего балбеса заняли больше времени, чем я ожидал. Ушло почти десяти минут, прежде чем мне удалось вновь сесть на руль мерина. Теперь-то я торопился не на шутку.
Двигатель зарычал, меня вжало в сидение и вскоре я вылетел к небольшому парку, где, по расчетам шефа, и должно было состояться рандеву. ЖЗ, как обычно, оказался прав. Три темные фигуры виднелись в тусклом свете фонарей.
Я помчался туда, размахивая руками. Не знаю, что они там затеяли, но лучше сразу привлечь к себе внимание. Лишь немного не успел.
Две фигуры из трех разом дернулись и в их руках возникли пушки. Как на диком Западе, честное слово! Грянул выстрел, но лишь один. Правая фигура упала.
Я побежал со всех ног, огибая тонкие деревья и с чувством облегчения узнавая в выжившем Мишу. Мой приятель стоял, опустив руки, и смотрелся по-дурацки в своем старом коричневом пальто. Я знал, что оно без подкладки и болталось как тряпка на ветру.
- Влад? Там Влад? - мой голос не был взволнован, но и Миша и Черномор, находившаяся поблизости, нервно кивнули.
Влад получил свое. Этого следовало ожидать. Мы пошли к его телу все втроем, в ногу. Мне хотелось кое-что сказать Черномору, но я решил отложить это на потом.
Заместитель шефа лежал, раскинув руки, и, не мигая, смотрел ввысь. Уж не знаю, что он там увидел, на небе не было ни единой звезды. Какой-то наглый жучок уже пополз по его бородатой щеке, словно прокладывая дорогу для своих червеобразных коллег.
- Хреново получилось, - прошептал Миша, покусывая нижнюю губу. Я его понимал. Что скажет шеф?
Черномор, видимо, тоже решила вставить словечко. Она открыла свой тщательно обведенный помадой ротик и... замерла так, будто превратившись в памятник очаровательной, но безмозглой девице.
Однако не будем несправедливы к ней. Ее выражение лица мало чем отличалось от нашего с Мишей. Мы застыли как два остолопа, как два болвана с острова Пасхи, как два пьяных швейцара между двойных дверей.
Нашему поведению было оправдание. Безжизненное тело Влада начало истончаться, превращаясь в тень преждевременно и резко ускоренными темпами. Уже через несколько секунд мы могли видеть примятую траву, глядя прямо сквозь грудь бывшего коллеги. А потом... тело исчезло. Окончательно и бесповоротно.
