Брюки тоже были разорваны. Левая часть куртки, рубашки и майки осталась на месте, и это казалось странным. Но, вспомнив, как пояс с него с подаренным Пузиным кинжалом сняли, не расстегивая, а разрезав, Броди понял, что одежду с них не столько срывали, сколько срезали. А к нему, как стоявшему на самой нижней ступени, возле статуи, ретивый прихлебатель поспешил в самую последнюю очередь. Вот и не успел все очистить с тела, сам свалился после появления кентавра. Александр достал пистолет. Осмотрел его, изготовил к стрельбе и поставил на один предохранитель из двух. Еще и петлю специальную на запястье накинул. Не раз выручала… Сложный пистолет. Немедленную стрельбу из него не начнешь… Но зато уже как пойдет стрелять!..
В памяти живо нарисовалась картинка – громадного хищного петуха разрывает от одной иглы, словно переспевший арбуз при попадании в него крупнокалиберной разрывной пули.
«Теперь бы еще понять: где я и как отсюда выбраться?..»
Он встал, подошел к окошку и выглянул наружу.
Большое помещение, этакий ангар… Напротив стоят точно такие же камеры-яйца. Они опутаны проводами и украшены мигающими лампочками и разноцветными трубками. Уходят и вправо, и влево. В проходе – никого.
Изнутри на двери не было ни ручки, ни кнопки. Броди толкнул дверь, потом еще раз, изо всей силы, но та не поддалась. Он еще раз посмотрел на камеры напротив. У каждой рядом с дверью находился явно пульт управления. Там светилось и мигало больше всего. А раз ручки снаружи тоже не было, то дверь наверняка открывалась только с пульта управления. Вот и встал вопрос, применять ли пистолет.
«Может, я на корабле или на космической станции. Вдруг сделаю дырку, а там безвоздушное пространство? К тому же иглы хорошо разрываются только в живой плоти, здесь получатся только махонькие дырочки… Ну а что делать? В любом случае выбираться отсюда следует как можно скорей. Чувствует мое сердечко, что и Лариса в одной из камер, и все остальные…»
Он выстрелил в дверь и пробил ее иглой насквозь. Подождал и убедился, что давление в камере не падает, значит, снаружи не вакуум. Туман стал вытягиваться в пробоину, но никакая сигнализация не взревела.
Найдя в потолке отверстие, через которое неизвестный газ попадал внутрь камеры, Александр заткнул его обрывком одежды. И вскоре самочувствие стало улучшаться, вернулась ясность мышления.
«Чем же меня окуривали? Наверняка галлюциногеном, позволяющим полностью расслабиться, забыться и дать считать все из памяти. Спасибо Райгду! Его блок сработал и меня спас…»
Он изрешетил дверь множеством отверстий, стреляя по кругу, а потом выбил этот круг и выбрался из камеры. Да, в ангаре тоже был воздух.
Броди сорвал с себя остатки мешающих брюк, а остатки куртки завязал узлом на поясе, прикрывая чресла. Затем вставил в пистолет новую обойму и осмотрелся. Ангар оказался не так уж велик: всего четыре ряда камер. В конце прохода виднелись створки раздвижных дверей. Но идти туда он не стал – сначала надо отыскать своих!
Подошел к окошку соседней камеры и там обнаружил сюрприз: того самого Сияющего! Только теперь его одежды были скорей грязноватого оттенка, и довольно загорелое лицо с закрытыми страдальчески глазами показалось старым и вызывало жалость. По идее, раз Сияющий здесь, то он враг кентавра, то есть друг людей. Но освобождать его и мысли не мелькнуло.
Во второй по ходу камере оказалась… змея?! Похожее на кобру гигантское создание толщиной с человека лежало с раздутым подобием капюшона, открытыми глазами и высунувшимся из приоткрытой пасти раздвоенным языком.
«Мать родная! Что за чудо такое? И неужели разумное? О таких даже Чинкис не упоминал вроде… А-а, нет, что-то такое хардиец Алессан рассказывал… Не стоять! – мысленно прикрикнул Броди сам на себя. – Дальше!»
Следующее окошко его порадовало и заставило вздохнуть с облегчением: в камере лежала почти обнаженная Валия. А раз одна наездница здесь, то и вторая, да и все остальные, скорей всего, тоже рядом!
Хоть совесть и кольнула, но задерживаться возле Валии не стал, а бросился осматривать все остальные камеры. И обнаружил синезодов – помощников Сияющего, которые оказались в полном комплекте, неизвестных человекообразных приматов, с десяток других невиданных существ, а также всех друзей. Не было только Михаила Днепрянского и забравшей его в качестве своего раба жрицы Аники.
Лариса была найдена в третьем ряду. Она сидела на полу, обхватив руками колени и опустив голову. Судя по всему, она уже очнулась: ведь ее блок от Райгда тоже действовал! На ней была только порванная майка да ботинки с носками.
«Красиво смотрится!» – мелькнуло в голове у Броди.
Он постучал в окошко пистолетом. Ярославна тут же подняла голову, увидела своего мужа и радостно вскрикнула.
– Солнышко, ты меня слышишь? – тут же спросил он.
– Слышу, родной, слышу! Где мы?
– Позже разберемся! Я уже вырвался! Сейчас попытаюсь открыть дверь, тут есть пульт.
С пультом разобрался быстро – на нем было всего шесть тумблеров да две кнопки, красная и зеленая. Отдельно, в некоем прозрачном кожухе из хрусталя или стекла, висел небольшой кристалл. Судя по тому что он медленно вращался, на него и шла запись считываемой памяти.
Дверь отворилась после нажатия на зеленую кнопку – и Лариса бросилась в его объятия.
Потом он показал супруге, какую кнопку на пульте нажимать, и они уже вдвоем принялись освобождать остальных товарищей.
Первым делом Александр позаботился о Кгорбо и Лонгире. Именно эти два желлатука, ставшие землянину за короткое время настоящими друзьями, своими недюжинными силами и огромными знаниями должны были помочь определить, где они находятся и как отсюда вырваться.
Глава вторая
Броди и компания
Несколько шлепков по щекам заставляли освобожденных морщиться и приходить в себя. У всех были устройства для перевода в виде сеточек и кругляшей на уши, так что трудностей в общении между разноязычными созданиями не предвиделось.
Постепенно представители трех цивилизаций собирались в группу. И самое главное, что Юмэй, у которой были сломаны обе ноги, могла передвигаться самостоятельно! Да и другой желлатук, весельчак Тэйви, с недоверием опирался на свою поврежденную ногу и с удовлетворением вращал выздоровевшей рукой.
– Хорошо-то как!..
Оказывается, камеры были оснащены не только пагубными устройствами по считке памяти, а и удивительными преобразователями поврежденных участков тела. Поэтому становилась понятна и та бодрость, внутренний восторг, которые так переполняли тело здорового, по сути, Броди. Похоже, и ему мелкие, незаметные болячки попутно вылечили. Что не могло не радовать. Отчасти…