– Будем атаковать? – спросил Грегори.
– Свихнулся? – неприязненно спросил Стовер. – Грегори, ты дурак и всегда был дураком. Кто же атакует потенциальных союзников?
– В смысле?
– Им нужна станция. Нам нужна станция. Значит, пока станция ничья, нам с ними по пути, – веско заявил Стовер.
– А они захотят идти с нами?
– Пока что мы этого не знаем, но, как показывает практика, почти со всеми можно договориться, – криво усмехнулся Микаэль. – Заметь, нас они не атакуют. Видимо, сами растерялись. Сперва я с ними побеседую, а потом посмотрим.
– Клянусь, первое, что они у вас спросят, будет «не пролетала ли тут поблизости секторальная станция Безумных Бардов», – захихикал палач. – А как же, пролетала. Да только не про вашу честь.
– Михаил, кончайте ваши хаханьки, – резко приказал Стовер. – Кто бы они ни были, мы на их территории. Хорошо, что хоть корабль человеческий. Самые веселые хаханьки были бы, если сюда приперлись нэгаши… или еще кто, похуже.
Он отошел в носовую часть катера, создал закрытую зону, и послал чужому кораблю стандартный, принятый во всей обитаемой вселенной, сигнал приветствия – ноту, имеющую частоту четыреста сорок с четвертью герц и длящуюся три секунды.
Переговоры начались.
* * *
– Учитель, не надо, пожалуйста! – Анюта плакала, стараясь схватить Учителя за лацкан куртки. – Не ходите, Учитель! Вдруг вы погибнете? Мы же не переживем этого! Не надо, ну не надо!
Остальные тоже сгрудились вокруг и тоже плакали, и тоже просили не идти. Всем было страшно. Одно дело – когда свой флот, когда рядом те, кто, как и они, служит Единому. А другое – чужой, пусть и маленький, корабль. На котором неизвестно кто.
– Дети, дети, ну что вы, – Учитель, наконец, отцепил руку Анюты от своей куртки и погладил ее по голове. – Зачем вы так малодушны? Единый не позволит, чтобы со мной случилась беда, вот увидите! Ну-ка, утрите слезы и прочтите молитву. Я очень скоро вернусь к вам и, думаю, с добрыми вестями.
С трудом, но Ими-рану все-таки удалось успокоить других, хотя сам он нервничал и переживал ничуть не меньше. Вместе с Учителем они спустились к шлюзу, к которому пристыковался катер.
– Ждите меня здесь, если хотите, – сжалился Учитель. – Милые мои, я понимаю, вы устали и поэтому переживаете все очень остро и тяжело. Поверьте, я чувствую – нашей погоне скоро наступит конец, и мы отдохнем. Я и сам соскучился по свежему воздуху и по небу. Потерпите совсем немного, скоро все станет хорошо.
…На счет усталости Учитель был абсолютно прав. Они не просто устали, они страшно вымотались. Все чаще и чаще вместо веселого пения в коридоре раздавался чей-нибудь тихий плач. Все труднее стало выходить с помощью молитв в белую грань. И все тяжелее стало выносить все тяготы путешествия.
Если бы не Учитель, они бы, наверное, давно перессорились. Но он, как по мановению волшебной палочки оказывался там, где был нужен больше всего. Утешал плачущих, по большей части, конечно, девочек. Превращал в шутку какую-нибудь бытовую неприятность, грозившую перерасти в истерику. Разнимал тех, кто решил было друг на друге выместить обиду и злость.
Проклятая золотая пирамида сначала просто уходила, а потом и вовсе сгинула. Это произошло месяц назад и это стало для команды первым настоящим ударом. Ударом и поражением. Ведь они ее почти поймали! После того, как команда с огромным трудом выдержала атаку каких-то непонятных существ, которые едва не уничтожили ее, и сумела вернуться, пирамида ушла из-под атаки в неизвестном направлении, которое никоим образом не соответствовало расчетному. Об этом, конечно, сообщил Учитель, но понял это сообщение один лишь Ими-ран. Они ударили по «грязи», они успели, но погибающая уже «грязь» все-таки вывернулась.
Две недели они рыскали тут и там, стараясь отыскать следы пирамиды. Их не было. Зато они без труда сумели «укротить» целые три планеты, население которых оказалось основательно заражено «грязью» и даже пробовало сопротивляться. Это, конечно, было замечательно, вот только боевой дух команды оказался к тому моменту основательно подорван.
Учитель, подумав, решил увести корабль обратно, к флоту. И вдруг – о чудо! – на территории, которая к тому моменту была уже полностью очищена, обнаружился вполне различимый след той самой пирамиды. Она находилась здесь! Она каким-то неведомым образом оказалась в свободной от грязи зоне!
Они нашли точку, в которой пирамида остановилась. И двинулись к этому месту, благо до него оказалось совсем недалеко. Идти пришлось на двигателях, потому что Учитель решил поберечь их силы для решающего боя.
И пирамида снова ускользнула. Но на том месте, где она только что была, обнаружился этот самый кораблик. Крошечный, по сравнению с «Лунным светом». Маленький кораблик, на котором не было ни следа грязи, но были неизвестные чужие люди.
С корабля отправили сигнал приветствия.
И Учитель на него ответил.
* * *
Когда в катер вошел седой боротый мужчина, Стовер первым делом встал и церемонно ему поклонился. Его примеру последовала и остальная команда. Мужчина улыбнулся и тоже поклонился в ответ.
– Позвольте поприветствовать вас, – сказал он на довольно сносном всеобщем. – И простите, что я столь неприглядно выгляжу. Месяц в невесомости. В моем возрасте это не так легко перенести.
– Слава Создателю, – с облегчением сказал Стовер тоже на всеобщем. – Мы-то подумали, что на таком корыте могут путешествовать только совершеннейшие дикари.
– Да они и есть дикари, – усмехнулся мужчина. Поискал, куда бы сесть. Стовер заставил сегмент пола подняться и образовать кресло, в которое тот с явным облегчением уселся. – Адепты церкви Единого Неделимого создателя, но из очень отсталого мира.
– Откуда вы, уважаемый?
– Если говорить обо мне, то я – скромный пилигрим, несущий слово Единого в молодые миры и отыскивающий достойных…
– Мир какой, я спрашиваю?
– А, вы об этом? Родился в Железной Сотне, был изгнан еще в ранней юности. Странствовал, проповедовал. Нес слово Единого.
Агор и Аран едва заметно переглянулись, но от Стовера их взгляды не укрылись.
– Вы хотите что-то спросить? – обратился он к математикам.
– Да, – Агор встал, подошел поближе. – Скажите, уважаемый, ваша вера случайно не связана с учением Девяти ступеней?
– Нет, даже не слышал никогда, – ответил тот. – Прошу еще раз меня простить. На борту – шестнадцать подростков и, признаться, я очень и очень устал.
– Если я правильно вас понял, вы преследуете… как вы ее назвали?
– Как выглядит, так и называем. Золотую пирамиду.
– А почему вы это делаете? – прищурился Стовер.
