— Упс. Кажется, у нас гости, — проронил Ротбард явно довольный, перехватывая в руки Steyr с привинченным к нему гранатомётом. — Объект прибыл, — достав рацию, объявил он. — Огонь! — скомандовал он, презрительно скривившись, обнаружив, что группа противника состоит всего из пяти человек.
Откатившись за массивный агрегат в углу цеха и, Ротбард осторожно выглядывая из-за него, вёл наблюдение за полем боя, не принимая участия. Его бандиты, прячась за оборудованием цеха, осторожно высовываясь, поливали очередями противника, но пули отскакивали от скафандров со звоном, будто от бронированного сплава. В нескольких местах образовывались клубы сине-красного тумана, которые мгновенно обрели форму мутантов с искажёнными буйным весельем физиономиями. Собрав в руках плазму, они забросали ею противника. Но огненные шары, достигнув скафандров, разбивались, распадаясь в искрящиеся облака, не причиняя никакого вреда, как и пули.
Ротбард вдруг заметил, что стоящие рядом с ним вооружённые до зубов бандиты исчезли, а на их месте лежит теперь куча тряпья. Он высунулся из укрытия и с ужасом увидел, как из автомата противника вырвался тонкий, малозаметный пучок света, ударил в одного из уродов, тот стал скукоживаться, будто из него высасывали плоть. Там, где только, что стоял мутант, остался лишь грязный, потёртый костюм светло-кофейного цвета и истоптанные, потерявшие форму ботинки. Ротбард ощутил, как холодные струйки пота потекли по спине. «Твою мать, что это за новое оружие придумал Форден?!» — пронеслась у него в голове мысль, от которой начала бить крупная дрожь. Люди в скафандрах бесшумно и эффективно уничтожали мутантов и бандитов. Лучи проникали сквозь толстый слой железа и «растворяли» тела.
Один из отморозков, схватив заложника, прикрылся им как щитом, решив, что противник не осмелиться убить своего же человека. Но еле заметный, светящийся пучок пронзил рабочего, не нанеся никакого вреда ему. А контуры тела бандита задрожали, и невидимая сила, вытянув из него жизнь, оставила лишь бронежилет, брюки, высокие армейские ботинки на шнуровке, и винтовку Steyr, которая с глухим звоном упала рядом с кучей. Ротбард, увидев, что остался один, вытащил пульт и дрожащими от страха пальцами попытался нажать на клавишу, чтобы вызвать портал. Он нажимал ещё и ещё раз, но не видел никакой реакции.
— Что не работает? — прозвучал с притворной жалостью чей-то голос.
Ротбард поднял голову и увидел над ним злорадно улыбающегося Фрэнка, который сняв с головы шлем, рассматривал с презрением трясущегося от страха бандита.
— Ты там в штаны не наложил? — поинтересовался Фрэнк. — А то убирать за тобой твоё говно придётся. Тебе здесь не сортир.
Ротбард, смертельно бледный, с посиневшими от ужаса губами, выронил из рук пульт и умоляюще сложил руки. Фрэнк взглянул на него ещё раз, перекатывая желваки и взглянув куда-то в сторону, хрипло приказал:
— Выбросьте его за пределы завода.
— Хэнк, да зачем? — раздражённо спросил Гилмор, подойдя к нему. — Он же опять вернётся со своими отморозками. Уничтожим его и все дела. Он весь город достал своими наездами.
— Пусть расскажет о том, что видел здесь, — объяснил Фрэнк. — Ладно, Гилмор. Ты и твои парни свободны. Бонус, как убытки подсчитаю, — добавил он тоном, не терпящим возражений.
Гилмор сделал знак своим парням, и они потащили дрожащего, смертельно перепуганного Ротбарда к выходу. Фрэнк тяжело вздохнул и огляделся. Рабочие, взятые в заложники, уже пришли в себя, и, окружив его, радостно галдели.
— Так, парни, теперь расскажите, кто что знает. Как эти говнюки смогли проникнуть на завод, через охрану.
Рабочие загалдели, пытаясь сказать все разом, поделиться тем ужасом, который только что пережили, но один из них резко бросил:
— Заткнитесь все. Я видел, — обращаясь к Фрэнку, добавил он. — Из красного тумана возникли мутанты и забросали все пулемётные точки огнём. Вывели из строя камеры, турели. И уже потом появились эти козлы с автоматами.
— Ясно. Кто же сообщил о расположение точек? — задумчиво проговорил Фрэнк, будто обращаясь к себе. — Ладно, потом выясню. Все свободны, — добавил она. — По домам. Завтра — выходной.
Рабочие, шумно обсуждая события, начали расходиться. Фрэнк остался стоять, погруженный в свои мысли.
— Мистер Форден, — услышал он радостный голос Дженкинса. — Вы нас всех спасли!
— Это не я, Дженкинс, а парни Гилмора. Вы что-нибудь знаете по поводу захвата? — поинтересовался Фрэнк.
— Пока нет, но мы все выясним, — ответил Дженкинс. — У меня есть кое-какие подозрения.
— Сколько мусора, — проронил Фрэнк весело, цокая языком, оглядел цех, усыпанный кучей тряпья — все, что осталось от бандитов и мутантов. — Дженкинс, я с утра ничего не ел. Зверски голоден. Приглашаю вас в джаз-клуб, где неплохо кормят. Его держит мой друг Бобби Кайманов. Кстати, в виде рекламы — я иногда выступаю там, — немного смущённо добавил он.
Через четверть часа они сидели в отдельном кабинете клуба, и Фрэнк с жадностью поглощал салат и кусочки жареной баранины.
— Мистер Форден, все-таки мне не терпится узнать, что это было за оружие. Это вы его сделали?
— Модифицировал кое-что. Генетическое дезинтеграционное оружие, — объяснил спокойно Фрэнк. — Пучок нейтронов разрывает связи между молекулами, расщепляет живое существо до атомарного состояния. Действует направленно только на определённый генетический код. Думаю, такой штукой оборудую вход на завод.
— Просто фантастика, — воскликнул Дженкинс. — Вы — гений.
— Но если это попадёт в руки бандитов, — добавил Фрэнк печально, покачав головой. Он не забывал о планах Уолта, который решил уничтожить почти все население Земли. — Господи, Дженкинс, вы не представляете, как я адски устал. Почему из-за того, чтобы заниматься делом, я защищаю свою собственность от подонков? — зло воскликнул он, ударив ладонью по столу так, что зазвенели и попадали бокалы.
— Последствия порядков нового хозяина, — объяснил с горечью Дженкинс. — Свободный рынок. При Райзене хотя бы была единая полиция, а сейчас честные люди почти беззащитны. Вольготно чувствуют себя только бандиты. Кто-то решил, если дать людям свободу, то они будут только производить и торговать друг с другом на принципах взаимовыгодного сотрудничества, не применяя физического насилия.
— Либеральные принципы идеалиста Райзена, — с горькой усмешкой проронил Фрэнк. — В более бесконтрольном варианте.
Он склонился над едой, не заметив, какой пристальный, изучающий взгляд бросил на него Дженкинс.
