— Значит, вы беглецы. Вас много?
— Достаточно.
Улыбка Шонтемура стала еще шире.
— Гибкое слово. Не тревожься, чужестранец, тебе не нужно нас бояться — мы преследуем мирные и простые цели. Мы очень разочарованы, что вы не Великие Ленджи. Кое-кто среди нас считает, что ленджи мертвы или так далеко от нас, что никогда не вернутся. Вас преследуют?
Винс не ожидал такого вопроса. Он бросил взгляд на Джиджи, который с интересом наблюдал за происходящим, и вздохнул.
— Вряд ли кто-нибудь появится здесь в ближайшем будущем. Но если мы не найдем ленджи, рано или поздно может произойти вторжение. Волами было частью ленджийской империи?
Шонтемур сделал неопределенный жест рукой.
— Очевидно. Наш народ не знает других миров — только Волами. Откуда вы пришли — с ближнего неба или с огромного острова звезд, который виден по ночам в северных широтах?
Чувствуя, как надежда покидает его. Винс медленно проговорил:
— Да, мы прилетели с того острова звезд. Никто из вас не знает, куда ушли ленджи? Они не оставили городов, машин или артефактов?
Шонтемур усмехнулся:
— Подозреваю, что вам гораздо больше известно об их машинах, чем нам. Пока мы не увидели вас у выхода из пещеры, мы даже и не подозревали, что здесь есть станция перехода. Теперь это знание будет добавлено к нашему фольклору. Вы утверждаете, что корабль принадлежит вам? Можно его осмотреть?
Винс взглянул на своих спутников — они усмехались — и выбрал неопределенный вариант ответа.
— Я не являюсь руководителем нашего отряда, но предполагаю, что возражений не будет — ведь вы хозяева Волами. Пожалуйста, поверьте мне, мы не собираемся захватывать ваш мир. Мы хотим лишь найти ленджи. — Он замолчал, пытаясь собраться с мыслями. — Что вам известно об оккупации ленджи?
Казалось, его вопрос потряс Шонтемура до глубины души.
— Оккупация? Как ты мог такое подумать — Великие построили Волами, точнее, изменили планету и подарили ее нам, а также дали моему народу Цель! Они оставили нам все, в чем мы нуждались: коробки с записью речи, чтобы мы сохранили в чистоте язык, металл для наших копий и другие инструменты, научили делать бумагу и писать на ней. Чужестранец, ты говоришь так, словно Великие были завоевателями! Неужели ты настолько мало о них знаешь?
Винс вздохнул.
— Я имел в виду совсем другое — нам известно, что ленджи прославились своим благородством и справедливостью. Ты сказал о Цели… Могу ли я спросить, в чем она заключается?
— Ты даже этого не знаешь! — удивленно вскричал Шонтемур. — Мы Наблюдатели!
Винс почувствовал, как в нем возрождается надежда.
— Наблюдатели? То есть вы в некотором смысле охраняете Волами? Значит, у вас есть способ связаться с ленджи, — по крайней мере, отправить им послание!
Шонтемур с минуту смотрел на него, прежде чем ответить.
— Нет, чужестранец. Если легенды правдивы, то Великие часто нас навещали, чтобы проверить, правильно ли мы ведем записи. Потом случилась большая беда, о которой они рассказали моим предкам совсем немного, и больше Великие не появлялись. Но нам обещали, что когда-нибудь они вернутся.
Винс повернулся и посмотрел в сторону пустыни, над которой сияло жаркое солнце. Потом он снова обратился к Шонтемуру:
— И с тех пор вы ждете?
— А что еще нам остается делать? Ждать, записывать и наблюдать.
— Записывать? Значит, у вас есть архивы? Что вы записываете?
— Да все!
— Великий космос! У вас, должно быть, множество записей. Или вы их постепенно уничтожаете?
Лицо Шонтемура помрачнело.
— Только Патриархи решают, что следует сохранить, а что не представляет интереса. Для любого другого жителя Волами уничтожение записей, естественно, является преступлением.
Винс устало вздохнул.
— Скажи, можем ли мы получить разрешение осмотреть часть ваших архивов — я имею в виду самые древние?
— А это, — осторожно ответил Шонтемур с легким оттенком неодобрения, — вопрос, на который я не вправе ответить. Я лишь вождь местной общины, двадцати двадцаток Наблюдателей и нескольких сирот.
— Ну а кто вправе ответить на мой вопрос? Патриархи? Где они находятся?
Шонтемур скупо улыбнулся:
— Даже если бы я знал, я все равно не открыл бы тебе столь важной тайны. Потому что не имею права. Как только им стало известно о вашем появлении, они наверняка спрятались в надежном месте.
Винс с трудом подавил раздражение.
— Послушай, мы никому не желаем вреда. И не собираемся мешать вам хранить свои записи и пополнять их. Мы попали в трудное положение и мечтаем покинуть Волами, если, конечно, это возможно. Существует вероятность, что в ваших старых записях — описывающих те времена, когда вас посещали ленджи, — мы найдем что-нибудь полезное. Вы ведь хотите, чтобы мы ушли, не так ли?
— Очень, в особенности если мы будем уверены, что за вами не придут Злые.
— Проклятье, мы не несем зла! Мы просто заблудились. Ты утверждаешь, что Патриархи спрятались. Получается, они о нас знают.
— Конечно. Как только мы заметили вас в первый раз, я сразу же отправил им послание.
— Каким образом?
— Через гонца, естественно. У нас нет летающих лодок Великих.
— Хорошо, а ты можешь отправить гонца к Патриархам и изложить им нашу просьбу?
— Да, могу. Но поскольку мне неизвестно, где находятся Патриархи, я не знаю, сколько уйдет времени, прежде чем мое послание их отыщет.
Винс вздохнул.
— Пожалуйста, не теряй времени зря. Чем раньше ты отправишь нашу просьбу, тем больше шансов, что здесь не появится кто-то еще. Иными словами, тем быстрее вы от нас избавитесь!
Шонтемур погрустнел.
— Боюсь, ваше появление в любом случае нарушило равновесие, в котором пребывал наш мир. Будь уверен, я сделаю все, что в моих силах и в моей власти, чтобы помочь вам вернуться домой. Я могу показать вам те недавние записи, которые хранятся у меня. — Он махнул рукой на север. — Вы намереваетесь исследовать каньон? Если да, то разреши мне быть вашим проводником и хозяином. И постараемся подольше делать вид, что вражда между нами невозможна.
Каньон удивил Винса. Его глубина достигала двух тысяч футов, широкие зазубренные берега сходились над плоским, покрытым почвой дном. Кое-где виднелись огромные валуны, частично ушедшие в землю. Ручей, который с огромной высоты больше походил на нить, петлял по дну. И еще здесь была растительность. Землю почти скрывала бледно-зеленая трава, а по берегам ручья шли плотные заросли кустарника. Лишь изредка блестели на солнце открытые участки воды.
