что посыпанного корицей яблочного пирога разносился по дому. На улице вечерело, и гости уже собрались за столом в доме семьи Доранго. Здесь были только самые близкие друзья со своими родными. А поводом для вечеринки послужило рождение долгожданного сына.
Анкрет Доранго, родившийся в Стронтауне во времена великого голода, всю свою жизнь мечтал о том, чтобы его дети жили в достатке. Ведь у него такого не было. Родители парня были пьяницами, они покинули этот мир, когда ему было всего двенадцать лет. Попав в детский дом, Анкрет часто получал от сверстников за свой своенравный характер, но это только укрепляло его дух и веру. Невзгоды пошли ему на пользу, и к своим восемнадцати годам он уже сумел поступить в военную академию, став самым молодым и одарённым студентом за всё время ее существования.
Попасть на отбор в академию мог каждый, кто пожелает, но поступить удавалось далеко не всем. А в таком юном возрасте и подавно. Обычно студентами академии становились исключительно выходцы из богатых семей, заплатившие кругленькую сумму за теплое местечко. Таких было подавляющее большинство, из-за чего свободных для обычного люда мест просто не оставалось. Даже очень одарённые воины зачастую ждали по несколько лет, чтобы начать обучение.
Подобный ажиотаж вокруг военной академии Стронтауна был вызван тем, что любой, кто сумел из неё выпуститься, даровал себе и своим потомкам на два или даже три поколения вперёд беззаботную жизнь в достатке и процветании. Для всех выпускников это был билет в новую, распрекрасную жизнь. Правда с обучением в академии были связаны и определенные минусы, если можно их так назвать. Студент, не окончивший обучение, или не сумевший сдать выпускной экзамен подлежал незамедлительной казни. Такая жестокость была связана с тем, что любой ученик Стронтаунской академии в процессе обучения овладевал важными государственными тайнами.
Пока студенты проходили обучение, от распространения подобной информации их сдерживала печать, накладываемая так называемым «Оракулом». Эта печать просто не давала ученикам разболтать лишнего. К их несчастью, условия печати были таковы, что она действовала только на тех, кто учился в академии или же её успешно закончил. Эти условия были заложены в печать ещё в давние времена, задолго до рождения Анкрета.
Многие пытались протестовать против этих правил, но даже король не смог отменить печать, посчитав нецелесообразным разрушать ее и создавать заново. Ведь кто знает, какие последствия это могло бы принести. Никто не знал, как быстро получится создать новую печать, а распространения информации при уничтожении старой было не избежать. Рассказывать там было что, и если бы информация просочилась наружу — всем было бы несдобровать.
Многие, из тех, кто узнавал о самых страшных тайнах государства — сходили с ума. Были и те, кто старался подавить в себе эмоции, они жили с ужасной тайной на сердце, переживая за свою семью. Но были и те, кто в тайне противился этому и желал уничтожения существующей системы. Они называли себя — «Анклав».
Их лидер, именуемый — Пустым, оказался первым из мира Анкрета, кто стал претендентом на арене и получил силу, намного превышающую человеческие возможности. Он сразу осознал, чего можно достичь с её помощью и стал выжидать, когда сможет нанести свой единственный удар, обещающий стать для государства смертельным.
Этот момент настал не сразу, только через год, когда Пустой смог всё тщательно продумать. К тому моменту — Анкрет Доранго уже сумел дослужиться до Капитана гвардии, и был достаточно известен в узких кругах.
Гром грянул неожиданно. Пустой срубил ничего не подозревающую верхушку за несколько мгновений, одновременно разрушив и печать. Он желал лучшей жизни в прогнившем до основания государстве, но сила затмила его разум. Поступок, который он совершил, повлёк за собой последствия, разрушившие страну в мгновение ока. Она сгорела, словно спичка, утопая в собственном гное, вытекающем из многолетних ран.
Информация о том, что королевская семья продлевала себе жизнь, принося детей в жертву демонам, а военные всё знали, но молчали и потакали им в угоду самим себе — разнеслась по Стронтауну с невообразимой скоростью. Новость была настолько поражающей воображение обычного люда, что ответная реакция не заставила себя ждать.
Каждый военный, живший в городе, был на слуху, и отыскать места их проживания не составляло особого труда. Ведь военные всегда были примером чести и достоинства, что и сыграло против них злую шутку. Их смела толпа, творя самосуд, убивая их самым жестоким образом, даже не думая о милосердии. Такая же участь ждала и их семьи, попавшие под горячую руку. Особенно жестоки были те, кто потерял своих детей. Они нашли для себя виноватых и принялись мстить.
Анкрет Доранго, живший дальше всех других военнослужащих от замка, стал одним из первых, на кого пал гнев обычного народа. Празднование рождения сына превратилось в кровавую бойню.
Вся семья Анкрета и присутствовавшие на празднике друзья были убиты с особой жестокостью. А он сам каким-то чудом смог выжить, очнувшись в пепелище остатков родного дома, рядом с обгоревшими телами своих родных. Сам Анкрет тоже пострадал, получив множественные ожоги. Его было практически не возможно узнать — он словно вышел из преисподней.
Всё произошедшее казалось мужчине кошмарным сном, но стоя рядом с сожжённым домом и трупами своих друзей и близких, он постепенно осознавал произошедшее. В это время к нему и спустился арбитр, предложивший новую жизнь взамен старой.
— Ты сможешь стать сильнее и отомстить тому, кто сотворил всё это с твоей семьей. Ты сможешь жить дальше. Все шрамы затянуться, но тебе нужно будет участвовать в смертельных боях… — произнёс появившийся из воздуха мужчина в чёрном фраке без лица.
Анкрет, понимавший, что вскоре умрёт от обильных ожогов всего тела, согласился и стал претендентом. Многочисленные ожоги на теле зажили сами собой, и пусть его внешность была искажена до неузнаваемости, но он остался в живых, получив ещё один шанс.
Когда погромы завершились и убивать было некого, общественность поняла, что натворила и многие покаялись в содеянном. Анкрет понимал, что они лишь стадо, ведомое пастухом. А пастух — никто иной, как Пустой. Анкрет нестерпимо желал его смерти, и только это двигало его вперёд, заставляя жить.
Пробегавшая мимо дома толпа заметила его, но не стала трогать, не узнав в нём военного. Над ним сжалились и приютили, посчитав за одну из жертв тирании королевской семьи. Такая незамысловатая легенда показалась Анкрету весьма удобной, и он решил ничего в ней не менять.
* * *
Анкрет замолчал и уставился на
