и у нас...
Для себя я сделал парочку выводов. Жил какой-то мужик, очень крутой маг. Чуть ли не самый первый. А как говорится — кто очень странный или очень сильный, тот и бог. А если и сильный и странный одновременно, то вообще комбо. Архибог. А посланники... Ну... Любой сильный и странный может воспользоваться святым текстом и стать божественным посланником. Вот как я, например. Жаль, что я не такой сильный, как хотелось бы. Да и совсем не странный, хе-хе.
Иона провожает крысу в последний путь безразличным взглядом и вдруг говорит:
— Я не могу в это поверить... Если бы ты не знал того, что обычный человек знать не может...
Верно. Только боги гонят самогон и знают состав пудры.
— Логично. Никто не поверил бы. Поэтому не вини меня, что я скрывал это. Продолжай считать меня Римусом Галленом, потерявшим память. В этом не так уж и мало правды.
Твою ж, Ден, убери из голоса нотки «божественности»! Ты слишком вошёл во вкус.
— Слушай... я... сорвалась.
Ага, ага. Сорвалась. Вот поэтому я не люблю работать с «лучшей половиной» человечества. Нет, я не сексист. Имел дела с женщинами, которые заткнут за пояс любого мужика. Но это скорее исключение из правил. И Иона в эти исключения не попала.
— Бывает. Знаешь, я всегда даю второй шанс. Будем считать, что твой наступил сейчас. Забудем, что было в прошлом. В конце концов ты думала, что я причастен к убийству твоей семьи.
О да. Какой же я посланник Первозданного, если не даю людям возможность искупить свои грехи?
Иона тянет меня за рукав. Останавливаюсь, но не оборачиваюсь. Чувствую её дыхание на своём затылке. Шёпотом говорит:
— Слушай, Римус... Даже если ты не... не всё мне говоришь... я больше не буду. Клянусь. Вот, возьми...
Суёт мне что-то в руку. Рассматриваю. Тусклый небольшой кристалл.
— Это... бракованный накопитель. Единственное средство против пространственных артефактов. Мне... Гримз сказал. Помнишь того эльфа? Которого ты не мог переместить в анклав, хоть на нём и были оковы против магии. Эти оковы действовали только на его личную магию, но не на магию такого накопителя. Поэтому ты и не мог...
Верчу кристалл. Он отличается от обычных накопителей. Те светятся голубым, а этот будто... мёртвый. А ещё я отчётливо чувствую в нём что-то... знакомое.
Морщусь:
— Он заряжен тёмным эфиром.
— Я... да... скорее всего. Тот эльф вшил себе в тело такой накопитель. Понимаешь, что это значит, Римус? Он готовился ко встрече с тобой... Очень готовился, раз пошёл на такое. Когда бы накопитель разрядился, ему пришлось бы его вытаскивать из себя.
Да уж... Я даже знаю, где он взял такую штуку. Он служил эйре Эльвине, а та красотка из некромантов.
Хмыкаю. Откуда у Гримза такие накопители? Они постоянно разряжаются, и кто-то должен их заряжать тёмной энергией. Звучит очень... дорогостояще и опасно. Это тебе не персики.
Разворачиваюсь, одну руку кладу на плечо Ионы, и она вздрагивает.
— А теперь ответь мне честно. Гримз как-то намекал тебе, что у него есть средства против пространственных артефактов?
— Что?.. Нет. Я просто пришла и... объяснила ему. Он долго ломался, говорил, что нет у него ничего такого и быть не может. Но... но... так получилось, что я рассказала ему, что я Иона Эйлз... Он вздохнул и продал мне эту штуку. Почти за бесценок, как я поняла... Многие знали моего отца и уважали его...
Ладно. Предположим, Гримз не играет со мной в игры. Но его ассортимент точно больше, чем я думал. Особенно для обычного деревенского барыги. В этом я его заподозрил ещё тогда, когда он продал мне редкую и дорогостоящую экипировку.
Кто же ты такой, лавочник Гримз?..
Со звуком «пу-ум» посреди канализации материализуется Торн в полной экипировке и с мечом наизготовку. Чуть не падает в сточную канаву, но быстро ориентируется:
— Докладывайте!
Иона подпрыгивает от неожиданности. Скажу честно, я сам с трудом сдержался. К такому нужно привыкнуть.
На моё удивление, Иона выпрямляется и начинает рассказывать. Пусть и в бандитской манере, но всё же видно влияние на неё вояки Торна. Вымуштровал. Слава чёртикам, Иона сообразила, что не стоит сообщать про моё «посланничество».
Торн молча выслушивает и закладывает меч за спину.
— Хм. Всё ясно. Иона. За то, что не разбудила меня, — тысяча приседаний.
— Хрена с два! Как я должна была тебя разбудить, дядька?! Я херак — и тут оказалась!
— Что мешало потом вернуться в анклав? — Торн осматривает канализацию. — Вижу, вы давно тут... А если на вас бы напали?
— Приседать не буду...
— Твоё право. Ты знаешь, что тебя ждёт за нарушение приказа, девочка.
Иона что-то бубнит под нос, ругается. Наконец отвечает:
— Может, пятьсот?
— Это не обсуждается.
— Тьфу ты, старый пер...
— Хм...
— Ладно, ладно. Тысячу.
— Прямо сейчас. Возвращайся в анклав.
— Ах ты!..
— Хм...
— Ладно, ладно. Римус, дай пощупать твою штуку.
Торн скрипит доспехами, а Иона почему-то краснеет.
— Ах ты ж... Римус! Верни меня в анклав! Быстрее! Дядька та ещё св... эм... Чёртова вонь, как же я хочу помыться!
* * *
По пути в бандитский район я всё рассказал Торну. Даже про своё божественное становление в глазах Ионы. И, что самое приятное, на это он ответил философским «хм-м-м». Ох, как же прекрасен Торн! За такое можно и простить ему парочку грешков своей божественной волей.
— Она поверила? — хмуро спрашивает Торн.
Пожимаю плечами:
— Ну, я был очень убедителен...
— Хм...
— Понимаю твой скептицизм. Но женщины доверчивые... Знал бы ты, во что они иногда верят...
— Я старше вас. И знаю, во что верят женщины. Осторожнее с таким, Римус. Если Иона начнёт болтать о вашей... хм... божественности...
— А вдруг именно этого я и хочу?
— Хм...
— Проехали. Значит, говоришь, Гримзу можно доверять...
— Можно.
— А некоторые факты говорят об обратном.
— Я знаю его тридцать лет. Он всегда был таким.
— Каким?
— Хм... хитрым.
— Не люблю хитрых.
— Он не предаст, хоть и думает в первую очередь о своей выгоде. Может в чём-то ошибиться, и это вам потом навредит. Но без злого умысла.
Молчу. Наконец-то достаю вторую крысу зубочисткой. На этот раз прежде, чем сдохнуть, она станцевала вальс. Это уже не совпадение. Для
